— Ты знаешь, я не могу объяснить.
— Братья Мюрвалль? Конечно. Все их знали.
— Они пользовались дурной славой?
— Можно сказать и так. Их еще называли «сумасшедшие братья Мюрвалль». Было в них что-то жуткое и в то же время тоскливое. Понимаешь, они были из тех, про которых все знают, что ничего путного из них не выйдет, и которые открыто выступают против существующего порядка. Такие с самого начала стоят в стороне от всех, как будто они… я не знаю… обречены вечно стучаться в ворота нормального человеческого общества без всякой надежды, что им откроют. Они словно меченые. Семья Мюрвалль жила в Блосведрете — это адский угол, самый продуваемый участок равнины. Не удивлюсь, если они живут там до сих пор.
— Ты помнишь Марию Мюрвалль?
— Да, но с ней все было иначе. Училась в параллельном классе.
— Вы общались?
— Нет, она держалась немного в стороне. Словно тоже была меченая, и ее хорошие оценки мало помогали, как бы ужасно это ни звучало. Братья защищали ее. Один парень ее обижал, не помню почему, так они натерли ему щеки наждачной бумагой. Получились две большие раны, но он так и не решился сказать, кто это сделал.
— А кто отец?
— Он был разнорабочим. У него была обычная светлая кожа, но его называли Черный. С ним произошло какое-то несчастье — сломал позвоночник и оказался в инвалидном кресле. Потом пил до смерти, хотя и до этого прикладывался к бутылке. А шею он вроде сломал у себя же дома, спускаясь по лестнице.
— А их мать?
— Ходили слухи, что она ведьма или нечто в этом роде. Но я думаю, она была самая обыкновенная домохозяйка.
— Ведьма?
— Малин, это слухи. В такой паршивой дыре, как Юнгсбру, жизнь держится на слухах и сплетнях.
Из радиоприемника доносится голос: «А следующую песню я посвящаю моей подруге Малин Форс, самой яркой звезде линчёпингской полиции».
Зак ухмыляется.
«Малин, улыбнись! Теперь ты мировая знаменитость. Как раз сейчас она расследует дело Бенгта Андерссона, которым так заинтригован весь наш город. Если вам есть что сообщить ей, звоните в полицию Линчёпинга. Любая информация представляет интерес».
Зак ухмыляется еще шире.
— Ну, теперь жди шквала звонков!
Звучит музыка.
«Это моя песня о любви. Это мое время на Земле…»
Голос певца Плуры,[39] дрожащий от сентиментальной тоски.
«…Я то, что я есть… мальчик из провинции, зовите меня мальчик из провинции…»
«Совсем как я», — думает Малин.
Девочка из провинции?
Не по любви. Вероятно, по необходимости.
