Вставка о ритуале зимнего жертвоприношения.
Это все.
Малин сворачивает газету, кладет на кухонный стол и ставит на нее чашку с кофе.
Тело. Мускулы и сухожилия, кости и суставы. Все болит. От подъезда сигналят. Зак, ты уже здесь?
«Йончёпинг, выезжаем рано», — последнее, что сказал ей Зак при прощании у дверей квартиры.
Часы из «ИКЕА» на стене показывают без пятнадцати семь.
Это я припозднилась.
Что делает со мной эта зима!
Вот Зак снова за рулем зеленой «вольво». Усталые плечи, опущенные руки. Немецкая хоровая музыка в миноре переполняет салон. Они оба утомлены.
Трасса Е4 пролегает через белые поля и промерзшие пространства равнины.
«Мобилиа» возле поселка Манторп, торговый центр, любимое место прогулок Туве и кошмар Малин. Городки Мьёльбю и Грэнна, озеро Веттерн — как проблеск надежды вдали у горизонта, где разные оттенки серого, сливаясь, образуют непроницаемый для света клубок мрака и холода.
Голос Зака словно освобождает ее от мыслей.
— Что ты думаешь обо всех этих древностях? — спрашивает он достаточно громко, чтобы заглушить музыку.
— Карим выглядел вполне убедительно.
— Мистер Акбар? Что может знать о таких вещах полицейский бройлер вроде него?
— Зак, он не такой уж плохой.
— Да нет, я понимаю. Мистеру Акбару нужно было создать иллюзию, будто мы на что-то вышли. А отверстия в стекле? Как тебе это на свежую голову?
— Не имею ни малейшего представления, что они могут означать. Вполне возможно, это дверь… я не знаю куда.
И Малин подумалось, что и здесь все так же, как и в любом крупном расследовании: очевидное прячется где-то совсем рядом, недосягаемое и насмешливое.
— Когда Карин закончит с обследованием стекла?
— Сегодня или завтра.
— Замечу одну вещь, — говорит Зак, помедлив. — Чем больше думаю я об этом Мяченосце с дерева, тем крепче во мне чувство, что мы имеем дело с каким-то заклятием.
— И у меня тоже, — отвечает Малин. — В таком случае нам только и остается, что эта связь с Валгаллой… и всем прочим.
Малин звонит в дверь квартиры Ребекки Стенлунд. Та живет на втором этаже желтого кирпичного дома на возвышенности в южной части Йончёпинга.
Должно быть, из окна квартиры открывается чудесный вид, а летом вся округа утопает в пышной зелени берез. Даже гараж неподалеку от дороги выглядит мило, с выкрашенными оранжевой краской воротами, окруженный низким ухоженным кустарником.
Дом Ребекки Стенлунд стоит в районе, который можно назвать середнячком — без роскоши, но уютном. Из тех, где у ребенка есть возможность вырасти порядочным человеком. Не то что кварталы иммигрантов и других обитателей социальных низов! Здесь люди живут своей жизнью, не привлекая внимания и не вызывая особого интереса, но вполне благополучно. Существование в точке разрыва, здоровая ветвь на больном дереве. Попадая в эту среду, Малин каждый раз удивляется тому, что подобное до сих пор существует — простое человеческое счастье, места, где на каждого ребенка приходится две целых и три десятых качелей и горки.
