— Почему? — наконец, когда желание оборвать паузу криком стало невыносимым, тихо спросила я. — Ольгетта, за что ты так со мной? Что я тебе сделала?
Служанка стремительно покраснела. Ее уши и щеки запылали предательским огнем стыда, только мне от этого было ничуть не легче.
— Как?.. — чуть слышно выдохнула она, дважды проведя раскрытой ладонью перед лицом, словно силясь отогнать наваждение. — Катарина, как ты здесь оказалась?
— Я все слышала, — просто ответила я. — Все твои слова насчет меня. Значит, ты действительно считаешь меня чудовищем? По-твоему, это я убила Ималию и, возможно, Ельгию?
Ольгетта покраснела еще сильнее, хотя это казалось невозможным. Уставилась себе под ноги, пристально изучая половицы.
— На вопросы принято отвечать, — вдруг подал голос Фабион, который все это время провел развалившись на кровати и, по-моему, искренне наслаждаясь сложившейся ситуацией. Поднялся и встал рядом со мной, хозяйским жестом положив руку мне на плечо. — Ольгетта, ну что же ты молчишь?
Я едва удержалась, чтобы не отпрянуть от Фабиона. Нет, его прикосновение не было мне неприятно, но почему-то стало не по себе. Опять нахлынули непрошеные воспоминания об извивающихся линиях на его коже. Интересно, какие они на ощупь? Бугристые или гладкие? О небо, о чем я только думаю! И — самое главное — рядом с кем?! Я же со стыда умру, если этот несносный ученик мага прочитает мои мысли! А он может, в этом я уже имела несчастье убедиться.
— Она уже успела вас околдовать? — тихо спросила Ольгетта, поняв, что не сумеет избежать допроса. С притворной жалостью всхлипнула. — Правда, она хорошенькая? Ради такой можно и убить, не так ли, достопочтенный саэр? И я уже вижу, что вы сделали свой выбор — кому верить.
— Лгунья! — прошипела я, сжав кулаки. — Как ты смеешь!..
— Спокойно, моя хорошая. — Фабион лишь чуть сильнее сжал пальцы, впиваясь мне в кожу, и ярость схлынула, словно ее и не было.
Ольгетта презрительно усмехнулась, по-видимому восприняв это как знак особого расположения ко мне ученика мага. Смерила меня откровенно изучающим взглядом с головы до ног и прошипела с нескрываемой ненавистью:
— Считаешь, что тебе все позволено, Катарина? Считаешь, что можешь убивать, кого только пожелаешь, и тебе ничего за это не будет? Ошибаешься! Когда-нибудь тебе за все придется держать ответ! И, будь уверена, это случится уже совсем скоро!
— А ведь ты действительно веришь в то, о чем говоришь, — с немалым удивлением произнес Фабион.
