Ир? Я удивленно воззрилась на него во все глаза, надеясь, что он рассмеется и признается, что разыграл меня. В жизни не видела магов! Нет, ир, конечно, еще не настоящий маг, всего лишь ученик. Но раз носит эту приставку к имени, значит, получил право самостоятельного ведения дел и набора клиентов. Хм… Интересно, а в какой области он практикует? Если в целебной магии, то, быть может…
Перед внутренним взором опять встало изможденное лицо моей матери. Внезапно вспомнилось, как отец клял на все лады этих напыщенных идиотов магов, не желающих помочь в нашей беде даже за деньги. Мол, ироны не размениваются по мелочам. Разве им есть дело до жизни какой-то женщины? Единственный маг, согласившийся приехать к нам, запросил такую сумму только за первичный осмотр, что отец схватился за голову. Надлежало продать все имение, влезть в непомерные долги, лишь бы расплатиться с ним. И ладно, если была бы уверенность, что он действительно спасет матушку. Но нет, ирон наотрез отказался предоставить любые гарантии. Мол, сначала заплатите, я посмотрю, а уж там объявлю — берусь или нет за лечение. Естественно, в случае отрицательного решения вся сумма оставалась бы ему только за то, что отвлекся от важнейших дел королевства на какой-то пустяк.
— Ир Фабион… — Я торопливо присела в самом глубоком реверансе. — Это такая честь для меня! Скажите, а вы… Вы, случаем, лечить не умеете?
— Лечить? — Парень удивленно хмыкнул, явно не ожидая подобного вопроса в самом начале знакомства. — А с чего вдруг такой странный интерес, саэрисса? Или настолько сильно расшибли колени?
— Моя мать… — Я порывисто вздохнула, сдерживая непрошеные слезы. — Понимаете, ир, она очень, очень больна. Вы не представляете, сколько целителей и врачей у нас перебывало! И ничего! Она все так же угасает прямо на глазах.
— Угасает, говорите. — Фабион задумчиво потер подбородок. Опять посмотрел на валун. — Знаете, Катарина, давайте договоримся. Я исследую эту поляну, а вы подождете меня здесь. Только, чур, мне не мешать и разговорами не отвлекать! Если будете вести себя благоразумно и тихо, то, так и быть, я осмотрю вашу мать. Но не радуйтесь раньше времени. Вполне вероятно, что она уже слишком удалилась по дороге, ведущей в нижний мир.
Я понурилась от его жестокой последней фразы. Это пугало меня в болезни матери сильнее всего. Вдруг все наши старания бессмысленны и ей уже не помочь? Нет, не хочу об этом даже думать! Она поправится, обязательно поправится! Я в это верю, а значит, так и будет!
