Юрий попытался допытаться, какого именно человечка, но Павел своих замыслов не выдал.
Расставшись с университетским дружком, быстро пошел по проспекту, вспоминая прошедшее, такое безрассудное и такое, как выяснилось, счастливое время. Память услужливо напомнила то, что было.
Безрезультатно поговорив с Жанной и чувствуя себя совершенно паскудно, решил дать ей время, чтобы она смогла воспринимать всё адекватно. Очень часто, вместо того, чтобы заниматься, приходил к общаге гуманоидов и гадал, успокоилась она или еще нет. Тосковал по ее телу, по их безумным ночам и понимал, что вряд ли что-то подобное будет с другой девчонкой. Хотя кто его знает?
После защиты диплома хотел идти к Жанне, поговорить серьезно, но вся их группа, собравшаяся возле корпуса, была настроена на редкость легкомысленно, и далеко уйти ему не удалось. Светка, в восторге от защищенного диплома, кинулась к нему на шею и принялась целовать, крича, что она ему жутко благодарна. Если учесть, что большая часть ее диплома и в самом деле была написана им, то поступила она правильно. Но ему были неприятны ее поцелуи и он с силой ее покружил, исключительно для того, чтобы отстала.
Она в самом деле отлипла, повиснув уже на Юрке, и он, проболтав с однокашниками больше получаса, смог наконец удрать. У общаги столкнулся с выходящей из нее Жанной и решительно перегородил ей дорогу.
Она взглянула на него с такой надменно-брезгливой миной, что он враз завелся.
– Пойдем поговорим? До автобуса у тебя еще есть время. Я тебя потом отвезу. – Это прозвучало с излишней бравадой, но он ничего не мог с собой поделать. Под ее брезгливым взглядом у него невольно выросли колючки, как у ежа.
Она молча обошла его, как столб, внезапно возникший у нее на пути. Он еще раз загородил ей дорогу и протянул руку, чтобы забрать сумку, но она внезапно с силой толкнула его в грудь и прошипела, как змея:
– Я не хочу тебя больше видеть! Никогда! Запомни это!
Ее глаза сверкали такой неистовой ненавистью, что Павел побледнел. Сделав шаг назад, проговорил, напрасно пытаясь совладать с волнением и досадой:
– Ну, если ты действительно этого хочешь!
Не соизволив ответить, Жанна быстро прошла мимо, а он остался стоять, где стоял, не посмев сделать ни одного шага ей вслед. Потом долго думал, почему. Что его остановило? Он ведь всегда был на редкость своевольным, и слова, пусть и сказанные в гневном запале, его никогда не пугали. Неужели почувствовал, что всё сказанное ею – правда, и он с самом деле ей больше не нужен? Что ж, ее трудно за это винить.
