— Так ты договорилась с Бартом?
— Как раз собираюсь, — ответила женщина, подавляя раздражение. — Но завтра можно было бы сходить в зоопарк, не хотите? Что вам там делать, у Барта? Слоняться по квартире и до одурения играть в компьютерные игры?
Моргана молчала с непроницаемым лицом.
— Барт не умеет занимать детей, — настаивала Жозиана.
Венеция подняла носик от рисунка и спокойно ответила:
— Ничего, будем ласкаться.
Это уж совсем не пришлось по вкусу Жозиане. Тем не менее, после ужина она позвонила брату и в приказном порядке изложила ему намеченную программу.
— А? Но я могу с ними быть только до двух!
— А я не могу забрать их раньше семи. Я, представь себе, работаю!
Барт понял этот тонкий намек на собственную праздность и, так как сестра уже бросила трубку, сообщил своему телефону:
— Добрая девочка.
Барт по-прежнему проводил вторую половину дня в клинике и знал, что еще раз привести туда сестер ему не позволят. Оставалось только одно.
— Ку-ку, Эме!
— О, Барт!
Она расцеловала молодого человека в обе щеки. На ее лице еще не сошли синяки, последние следы пребывания мужа на этом свете.
— Как там детка? — спросил Барт, положив ладонь на живот соседки.
— Все хорошо. Я смотрела эхограмму — так красиво, вы бы видели!
— Подожду, пока детка пришлет мне персональное приглашение.
Барт взялся за воротничок Эме. Она улыбнулась, догадавшись:
— Вы хотите меня о чем-то попросить…
Барышни Морлеван в назначенный день и час были доставлены к подъезду. Они взбежали по лестнице со скромностью стада слонят, с грацией молодых кенгуру попрыгали, дотягиваясь до звонка, и кинулись к брату на шею с бурным восторгом разыгравшихся щенков.
— Салют, сладкая парочка! — Приветствовал их Бартельми.
Утро прошло мирно и именно так, как предполагала Жозиана. Девочки играли на компьютере и поглащали конфеты. Потом Барт выложил на ковер стопку комиксов для Морганы, а Венеция тем временем выгрузила из рюкзачка свои сокровища.
— Ну и какие ты нам убоища принесла? — осведомился Барт.
— Барби, Барби и Барби, — перечислила Венеция, показывая кукол. — И еще Кен. Будешь играть?
Барт уселся на пол рядом с сестренкой.
— Папа тоже со мной играл, — сказала девочка.
Барт промычал что-то вроде «м-гм».
— Мой папа — то же самое, что твой папа, да?
— Ага, — подтвердил Барт без особого энтузиазма.
— Поэтому мы с тобой похожи.
Барт подумал, что Венеция имеет в виду их голубые глаза — бесспорное наследство Жоржа Морлевана. Но Венеция приподняла свои золотые локоны:
