— Какая она прелесть, — говорила Жозиана мужу. — Правда, Франсуа?
Поначалу Франсуа Танпье отнесся к девочке более чем сдержанно. Он не ожидал ничего хорошего от Морлеванов. Бартельми со своей серьгой, жеманным голосом и идиотскими выражениями был для него настоящим воплощением кошмара. Но когда Венеция вручила Франсуа нарисованное сердце (потому что я тебя люблю), бедняга не устоял перед голубоглазой чаровницей. К вечеру субботы малышка порхала между месье и мадам, по возможности поровну раздавая поцелуи. У Жозианы сердце кровью обливалось, когда пришлось везти девочку обратно в приют.
— Бедняжка моя! В это ужасное место! — Жозиану даже дрожь пробрала.
По дороге, пока Венеция мирно дремала, Жозиана с мужем обсуждали вопросы опекунства и усыновления. Когда речь зашла о Бартельми, девочка прислушалась, не открывая глаз…
— До свидания, мое сокровище, — шептала Жозиана сквозь слезы. — Я приеду за тобой в следующие выходные. Будь умницей и хорошо кушай!
Франсуа Танпье, окончательно потеряв голову, назвал ее: «Моя розовая принцесса».
— Поцеловать, — сонно потребовала Венеция.
Она рада была вновь оказаться в своем закутке с сестрой.
— Ну как? — спросила Моргана. — Понравилось море?
— Угу, — сонно промычала Венеция.
Она начала раздеваться, как вдруг, полуголая, села на постели.
— Что такое педик?
Моргана не была уверена, что знает ответ.
— Спроси Симеона.
За завтраком Венеция представила брату и сестре подробный отчет о своем уик-энде.
— На следующие выходные я опять туда поеду, — сказала она в заключение.
Симеон озабоченно покачал головой.
— Вот видишь, Жозиана начинает нас разлучать. Ты была слишком милой.
— Но я же нарисовала Франсуа только одно сердце, — оправдывалась Венеция.
Симеон и Моргана обменялись мрачными взглядами. Наивность сестренки уже не забавляла их. Взрослые начинали расшатывать братство Морлеван.
— Это правда, что Бартельми педик? — вдруг спросила Венеция своим звонким голоском.
— Тс-с, — сказал Симеон, оглянувшись на соседние столики. — Где ты это слышала?
— В машине. Жозиана говорила.
Судя по всему, девочка мало что поняла из услышанного.
— А это что такое, педик? — шепотом спросила она.
Симеон думал дольше обычного. Наконец нашелся:
— Это парень, который носит серьгу в ухе.
В светлой головке Венеции все сразу же встало по своим местам.
— А, понятно, — сказала она. — Жозиана не любит серьги.
