— Открой рот, — велела она.
Роман почувствовал, как что-то острое вонзилось ему в десну. Вздрогнув, он открыл глаза. Шанна вынула у него изо рта шприц.
— Что это было?
— Местная анестезия, чтобы ты не почувствовал боли, — монотонно объяснила она.
Слишком поздно, хмыкнул Роман. Укол сам по себе оказался довольно болезненным. Однако Роман скрепя сердце был вынужден признать, что с тех пор, как он в последний раз сидел в кресле дантиста, стоматология успела уйти далеко вперед. Еще совсем мальчишкой он с ужасом смотрел, как деревенский цирюльник грязными руками рвет крестьянам гнилые зубы. Насмотревшись этих кошмаров, Роман всегда заботился о своих зубах, хотя его зубная щетка совсем облысела, а новой он так и не обзавелся. И тем не менее он как-то умудрился дожить до тридцати лет, не потеряв ни одного зуба.
Именно в этом возрасте и началась его новая жизнь — «жизнь после смерти». После трансформации его тело на протяжении пяти веков оставалось таким же, не претерпев за это время никаких изменений. Но вовсе не потому, что существование в облике вампира было таким уж мирным и безоблачным, — скорее наоборот. Были и раны, и сломанные кости, как-то раз его продырявили пулей — правда, случайно, — но, к счастью, ничего такого, чего бы не мог излечить крепкий дневной сон.
А теперь вся его жизнь поставлена на карту — из-за какой-то девчонки-дантиста, которую он даже не в состоянии толком контролировать!
Шанна натянула на руки резиновые перчатки.
— Анестезия подействует через несколько минут, — Ласло кашлянул, чтобы привлечь внимание Романа, и многозначительно показал на часы.
— Я уже ничего не чувствую. — Роман показал на рот. Проклятие, в сущности, его тело было уже давно мертво. Он и сам привык чувствовать себя мертвым. Правда, сегодня, когда она ударила его в пах, боль была адская. Да, похоже, с тех пор как в его жизни появилась Шанна, труп начал постепенно оживать. — Может, начнем?
— Да. — Шанна, подкатив поближе стул на колесиках, придвинулась вплотную к столу, на котором лежал Роман. Упругая грудь задела его руку. — Открой рот. — Шанна сунула палец ему в рот и осторожно пощупала десну. — Что-нибудь чувствуешь?
Господи… еще бы! Роман изнемогал от желания… больше всего ему сейчас хотелось сомкнуть свои губы вокруг ее пальца и зубами стащить с него перчатку, «Сними с себя эту штуку, милая, и я покажу тебе, что я чувствую!»
Слегка нахмурившись, Шанна убрала палец, задумчиво посмотрела на него и принялась стаскивать с руки перчатку.
