— Нет-нет! Я это так… просто на всякий случай — вдруг ты захочешь присоединиться к нам! Намного приятнее, чем торчать тут в гордом одиночестве, попивая эту отраву! — Он поправил черный шелковый галстук. — Кстати, ты заметил, что Симона давно уже строит тебе глазки? Да что там Симона — любая из девочек внизу была бы счастлива, порезвиться с тобой!
— Мне они не показались особо резвыми. В последний раз, когда я их видел, они все, как одна, были мертвее некуда.
— Ну, если тебя не возбуждают мертвые, почему бы тогда не попробовать позабавиться с живыми?
— Нет! — Сорвавшись с места, Роман схватил свой бокал и с удивительной даже для вампира скоростью метнулся к бару. — Только не со смертной девушкой! Больше никогда!
— Ух ты! — присвистнул Грегори. — Похоже, я наступил на больную мозоль!
— Разговор окончен. — Роман залпом допил дьявольскую смесь из крови и чеснока. Этот урок он усвоил давно. Любые отношения со смертной женщиной заканчиваются разбитым сердцем — образно говоря, конечно. Он был сыт этим по горло. И много лет назад решил, что с него хватит. Впрочем, выбору него невелик — вампирша, которая уже давным-давно мертва, или живая женщина, которая будет счастлива, если умрет он. И так будет всегда. Впереди у него — долгие годы бессмысленного существования, которое трудно назвать жизнью. Неудивительно, что он впал в депрессию.
Конечно, как ученый, он всегда найдет, чем занять свой ум. Но иногда, вот как сегодня, ему этого мало. И что с того, что он уже стоит на пороге величайшего открытия, которое раздвинет перед ними новые горизонты, избавив вампиров от необходимости спать весь день напролет? Для чего ему эти несколько лишних часов? Для работы? Смешно — учитывая, что у него впереди вечность…
Только сегодня вечером Роман сообразил, наконец, что его гнетет. Ну, избавится он от необходимости спать днем, а дальше что? У него ведь нет никого, с кем бы он смог хотя бы поговорить по душам. Так что в результате к тому тоскливому существованию, которое он по привычке называл жизнью, лишь прибавится несколько часов. В нем будто сломалось что-то — бросив все дела, он сбежал домой. И с тех пор сидит в темноте, прислушиваясь к размеренному биению своего холодного, одинокого сердца и нетерпеливо дожидаясь рассвета, чтобы уснуть мертвым сном. Беда в том, что теперь Роман практически постоянно чувствовал себя мертвым.
— С тобой все в порядке, Роман? — Грегори с тревогой посмотрел на него. — Я слышал, что старые вампиры — я имею в виду, действительно старые, как ты, — иногда съезжают с катушек.
