Роману доводилось слышать, что Петровский, принимая заказы, обычно отдавал предпочтение русской мафии. Это вполне объясняло присутствие шестерых накачанных, вооруженных до зубов русских у входа в клинику. Выходит, крови Шанны жаждал кто-то из всемогущих боссов русской мафии! Роман присвистнул.
Интересно, знают ли русские, что Петровский на самом деле вампир? Или же наивно считают, что имеют дело с обычным киллером, предпочитающим работать по ночам? Как бы там ни было, они явно трепетали перед ним.
И на это у них скорее всего были причины. Ни один из смертных не останется в живых, случись ему перейти дорогу Петровскому. Что уж тут говорить о дерзкой молодой особе с «береттой» в дурацкой сумочке, украшенной фотографией Мэрилин Монро.
Слабый стон, раздавшийся за спиной, заставил Романа обернуться к вышеупомянутой дерзкой молодой особе. Похоже, она понемногу приходила в себя. Кровь Христова! Если русские наняли Петровского, чтобы избавиться от Шанны, ей не дожить до завтрашнего утра, со страхом подумал Роман.
Если только… если только докторше не удастся заручиться помощью и покровительством другого вампира — вампира, обладающего достаточной силой, властью и влиянием, а также средствами, чтобы противостоять клану русских вампиров; вампира, имеющего собственную и достаточно мощную службу безопасности; вампира, которому и прежде случалось переходить дорогу Петровскому и выходить из схватки победителем; вампира, которому до зарезу нужен хороший дантист.
Роман бесшумно приблизился к докторше. Чуть слышно застонав, она приложила руку ко лбу. Судя по всему, попытки противостоять его мысленному внушению закончились для нее мигренью. И тем не менее тот факт, что Шанне это все-таки удалось, поверг Романа в изумление. А поскольку ему не удается контролировать ее, оставалось только гадать, что может сказать или сделать эта непредсказуемая особа. Это делало ее очень опасным спутником — даже для вампира. И придавало ей… особое очарование.
Незастегнутый белый халат распахнулся, дав Роману возможность увидеть нежно-розовую футболку, которая едва не лопалась на упругой, молодой груди. Докторша часто и тяжело дышала, и грудь вздымалась и опадала, что причиняло Роману невероятные страдания. Его джинсы вдруг стали невероятно тесны — до такой степени, что «молния» застежки едва не лопалась под напором закаменевшей плоти. По венам докторши струилась горячая кровь — с каждым биением пульса Роман незаметно для себя придвигался к Шанне все ближе. Она была невероятно хороша собой… Да что там, она была просто восхитительна — настоящий лакомый кусочек. В полном смысле этого слова.
