— Нет.
— Что ж, тогда расскажи подробнее. Как это место выглядит?
— Выглядит оно… обычно.
— Что ты там делал?
Остин пожал плечами.
— Отдал контракт режиссеру реалити-шоу.
— Как его зовут? Он тоже вампир?
— Нет. Она смертная. Ее зовут Дарси Ньюхарт, — Остин замолчал, а потом решил признаться: — Она и есть таинственная незнакомка.
Эмма ахнула.
— Та самая, с которой ты нащелкал сотню снимков? — Она рассмеялась. — О, это дорогого стоит. Она твой режиссер?
— Да.
— И ты уверен, что она человек?
— Определенно.
— Откуда такая уверенность?
— У нее на столе стоял шоколадный коктейль. И у нее есть пульс.
— Она позволила тебе его пощупать? — Эмма уставилась на него с подозрением. — Ты все еще без ума от нее, да?
«Даже больше, чем прежде». Остин продолжал идти. Тропинка впереди раздваивалась, и он указал жестом на левую, которая поднималась вверх по холму.
— Идем туда.
Эмма шла рядом.
— А что она чувствует к тебе?
Остин пожал плечами. Он знал, что она испытывала к нему желание, но не хотела этого признавать, как не хотела говорить о том, что была пленницей в мире вампиров.
— Ты с ней уже сосался?
Остин состроил гримасу.
— Что за выражение? Звучит довольно гадко.
Эмма хмыкнула.
— Уверена, что в твоем случае так и было.
Он толкнул ее в плечо.
Она со смехом качнулась в сторону.
— Я только спросила, целовался ли ты с ней.
— Предпочитаю не отвечать.
— Значит, целовался!
— Я этого не сказал.
— Но нежелание давать ответ равнозначно признанию вины.
— Мы невиновны, пока не доказано обратное. У вас британцев, все наоборот.
Она улыбнулась.
— Но я права, да? Ты целовался с ней.
Он продолжал идти.
— Ты должен быть осторожнее. Остин, что тебе известно о ней, кроме того, что она общается с врагами?
— Я изучаю ее. К тому же у нас есть… связь. Я легко проникаю в ее мысли, и, поверь, ничего дурного в них нет.
— Не хочется охлаждать твой пыл, но если она знает, что ты читаешь ее мысли, то может манипулировать тем, что ты там видишь.
— Она даже не догадывается. Дарси — сама невинность. — Остин остановился и посмотрел направо. В тусклом свете он различал силуэты деревьев и большой валун. — Тише! Ты, случайно, не слышала, как кто-то вскрикнул?
— Вроде нет. — Эмма круто повернулась, оглядывая местность.
Остин тщательно прислушивался, но ничего не слышал, кроме шелеста листьев на ветру и возбужденного дыхания Эммы. Он закрыл глаза и сконцентрировался. Напавший мог с легкостью заглушить крики жертвы, но та мысленно продолжала кричать. Однажды в Восточной Европе он обнаружил группу детей и женщин в подземной камере пыток, настроившись на безмолвные крики душевных страданий.
