Поэзия Африки | страница 67



обнажается сердце;
дышит оно тяжело,
одержимое страхом и жаждой.
Встреча с тобой — потрясенье,
забвенье обид,
воскрешенье надежд.
Город, люблю тебя —
пестрый туман застилает глаза,
словно при виде любимой,
и слезы
сами собой
сыплются, словно песок.
Сдавленный голос едва произносит слова:
«Город, люблю тебя», —
хоть и не слышу признанья,
и птица ручная моя улетела из клетки,
и нет ни покоя, ни крова,
и заперты двери,
и ты мне подносишь к губам
горькую воду тоски, —
все прощаю тебе и не уйду никуда.

НАГИБ СУРУР[96]

Реквием

Перевод М. Курганцева

(Из поэмы о Фараджалле Хелу[97])


Голос

Нет его с нами,
с тобой и со мной,
с миллионами братьев,
с ширью земной.
Был он таким,
как из нас любой.
Он умер,
умер за нас с тобой.

Хор

Не надо, друг,
не говори:
«Он умер».
Мы не хотим.
Не говори:
«Он умер».
Не верим мы,
что в этот день весенний,
когда земля в лучах зари,
он умер.
Он с нами,
в миллионах
он бессмертен.
В отважных,
закаленных
он бессмертен.
В любви к свободе,
в справедливом гневе,
в сердцах непокоренных
он бессмертен.

Голос

Был он таким,
как из нас любой,
простым человеком
из крови и плоти.
Пел,
и смеялся,
и чувствовал боль.
Жизнь проходила
в трудной работе.
Как он любил
солнечный свет!
Как улыбался
детям!
Почему его с нами нет
и солнце
ему
не светит?

Хор

Мы — зерна
для грядущих урожаев.
Мы прорастем,
когда наступит срок.
Нам гибелью бесславной
угрожает
неумолимый
кованый сапог.
Мы всходим
в царстве сорняков и гнили,
где наш удел —
могильная тюрьма.
Но час пробьет —
заколосятся нивы
и счастье
переполнит закрома.

Голос

Тираны
наших братьев убивают
в сыром застенке
в полуночный час,
и, как поток,
струится кровь живая,
чтоб вспыхнуть
в сердце каждого из нас.
Пусть палачи
свое свершают дело
трусливо,
подло,
тайно,
по ночам.
Но мужеству героев
нет предела —
они
в лицо смеются палачам.

Хор

Не говори:
«Умер Фарадж», —
не говори!
Траура нет
на алом флаге зари…

БАЙРАМ АТ-ТУНИСИ[98]

Жду тебя

Перевод А. Голембы

С нетерпеньем жду тебя: приди!
Занялся костер в моей груди,
Руку приложил к щеке: гляди —
Запылала узкая рука!
Счет мгновеньям я привык вести,
Нет, не захотела ты прийти.
Милая, страдальца навести!
Ах, когда б умел я не любить!
Может, зря в глазах моих огонь,
Нежностью чужое сердце тронь,
Знаю: холодна твоя ладонь,
Человек другой в душе твоей!
Разве мы расстались навсегда?
Разве обожгла меня беда?
Иль обидел я тебя когда?
В чем-то виноват перед тобой?
Угли подо мной раскалены,
Помыслы тревогою полны,
Легкие шаги твои слышны
В тихом дуновенье ветерка!
Целый день брожу я сам не свой,
Целый день я слышу голос твой,