Ломон предвидел, что скажет сейчас комиссар.
— Вы не ошиблись. Жозеф Пап находится в свидетельской комнате и в свою очередь даст показания.
За последние полчаса председательствующий самое меньшее два раза порывался закрыть заседание: движение стрелок на больших стенных часах никогда еще не казалось ему таким медленным. Голова у него отяжелела, в ушах стоял звон, веки слипались, и он прилагал немалые усилия, чтобы не дать глазам закрыться. Ломон знал, что надо еще сделать, каких свидетелей заслушать, и это приводило его в отчаяние. Все вдруг стало казаться ему ничтожным, бессмысленным, далеким от реальности.
Еще накануне он, если и не был полностью удовлетворен собранными в деле материалами, то, во всяком случае, считал их достаточной основой для судебных прений и не сомневался, что они помогут приблизиться к истине, насколько это вообще в человеческих возможностях. А теперь те же самые показания становились зыбкими, словно вода, и, слыша, как кто-либо высказывает определенное мнение, Ломон испытывал желание спросить: «Что вам об этом известно?» или «Что это доказывает?»
Человек, которого никто в зале, во всяком случае, никто из судей или присяжных, не знает, обвинен в убийстве жены. Даже его адвокат настолько убежден в неотразимости доводов прокуратуры, что посоветовал подзащитному признать себя виновным в надежде добиться формулы «при смягчающих обстоятельствах», то есть минимальной меры наказания.
С точки зрения судебной практики Жув прав. Убедительно доказано, что Мариетта состояла в интимных отношениях со многими мужчинами, последними среди которых оказались Желино и молодой Пап, добровольно завербовавшийся в армию.
Можно также утверждать, что коль скоро Ламбер женился на ней после двухлетнего сожительства и оставался с нею четыре года, несмотря на ее поведение и на то, что она ничего не приносила в дом, он, очевидно, питал к ней какие-то чувства.
Предварительное следствие, проведенное полицией и прокуратурой, подтверждает, что в субботу вечером Ламбер вернулся домой пьяным, а это снимает обвинение в умышленном убийстве.
Не естественно ли при таких обстоятельствах настаивать на версии убийства из ревности?
Придется, правда, преодолеть известную предубежденность присяжных, неблагоприятное впечатление, произведенное на них прошлыми судимостями Ламбера, его образом жизни, связями с разными женщинами и, особенно, обещанием — искренним или нет — некой Элен Ардуэн жениться на ней.
