Об этой подробности свидетель забыл, зато неожиданно вспомнил другую, которую и не замедлил сообщить суду:
— Когда я обнаружил тело, мне сразу бросилось в глаза, что на одной ноге нет туфли. Начальник вокзала, которому я обо всем доложил, велел мне возвратиться на четыреста девятый километр, дождаться полиции и ответить на ее вопросы. Я подоспел туда почти одновременно с комиссаром, его письмоводителем и двумя полицейскими в форме. Вскоре подъехала машина, откуда вылезли незнакомый мне врач, кто-то из прокуратуры и сотрудники уголовной полиции. Они сразу принялись все фотографировать. Мне задали несколько вопросов, на которые я постарался ответить исчерпывающим образом.
Это выражение, видимо, нравилось свидетелю: он произнес его с подчеркнутой интонацией и, чтобы оценить произведенное впечатление, бросил беглый взгляд на председательствующего.
— Ночью по пути прибытия проходят только два поезда. Сначала, в двадцать три пятьдесят три — парижский скорый; затем, в час четырнадцать — приморский товарный. Иногда бывают и другие товарные составы, но в ту ночь их не было — я сам проверял.
Ломон поочередно посмотрел на присяжных, и ему показалось, что г-жа Фальк хочет задать вопрос, но когда он предложил ей взять слово, она покачала головой.
— Свидетель может быть свободен. Введите…
Со скамьи защиты поднялся адвокат Жув.
— У вас вопрос, мэтр Жув?
— С вашего позволения, я просил бы выяснить у свидетеля, при каких обстоятельствах ему ранее случалось встречаться с погибшей?
— Вы слышали вопрос, месье Мабиль? Если я правильно понял, защиту интересует, где и когда вы встречали Мариетту Ламбер.
— На улице. Квартал, где она проживала, находится поблизости от моего. Я часто видел, как она входила в бары или выходила оттуда.
— В сопровождении мужчин?
— Да, почти всегда.
— Вы об этом хотели спросить, мэтр Жув?
— Случалось ли свидетелю видеть Мариетту Ламбер пьяной?
— Можете отвечать, месье Мабиль.
— Однажды видел. Она была с тремя разбушевавшимися матросами, которые пытались высадить дверь кафе, куда их не пускали. По-моему, хозяину пришлось вызывать полицию.
Адвокат с удовлетворенным видом уселся на место в классической позе защитника, который выяснил для себя нечто сугубо важное. Ломон повидал немало таких позеров; они тоже разыгрывали подобную комедию. Но сегодня она почему-то показалась Ломону нелепой, и он почти жалел молодого Жува с его потугами на значительность.
Ламбер, казалось, ничего не слушал. Подперев подбородок кулаками, он смотрел в зал, не задерживая взгляд ни на ком и, видимо, утратив интерес к происходящему.
