Свидетели | страница 30
— Вы клянетесь говорить правду, всю правду, только правду?
— Клянусь.
— Расскажите теперь господам присяжным, что вам известно о событиях, произошедших двадцатого марта прошлого года.
Мабиль вызубрил свои показания наизусть и, повторяя их, поднимал иногда глаза к потолку, словно в поисках забытого слова.
— В тот день я заступал на дежурство по товарной станции в шесть утра и вышел из дому без двадцати шесть. Я живу во флигеле на Ивовой улице, что в верхнем конце Железнодорожной, и чтобы сократить расстояние, обычно иду на работу вдоль полотна.
Тут свидетель в первый раз возвел глаза к потолку и, помолчав, продолжал:
— Зимой я беру с собою электрический фонарик, но в марте в это время уже светло, и против Котельной улицы я заметил, что на откосе пути прибытия что-то лежит.
В протоколе, который просматривал Ломон, следователь прервал в этом месте свидетеля и уточнил:
— Если не ошибаюсь, Котельная улица перпендикулярна Железнодорожной. А как расположена по отношению к ним Верхняя улица?
Ламберы жили на Верхней. Это самый старый район города с причудливым сплетением переулков и тупиков, где иным домам уже лет по триста. С незапамятных времен муниципалитет планирует снести этот, как его называют, «рассадник заразы», но отпустить необходимые средства до сих пор не удосужился.
На вопрос следователя Мабиль ответил:
— Верхняя улица переходит в Железнодорожную чуть ниже Котельной. Расстояние между ними не более ста метров.
В суде свидетель это уточнение опустил, сочтя его излишним. А ведь можно держать пари, что некоторые присяжные, например г-жа Фальк, никогда не забредали в этот район.
— Мне показалось, что на откосе лежит человек, и я ускорил шаг, — продолжал свидетель. — Еще за несколько метров я уже различал труп женщины, голова которой была, очевидно, отрезана поездом.
По залу прокатилось нечто вроде тяжкого вздоха, кое-кто побледнел. Одному мужчине, сидевшему в первых рядах, пришлось даже выйти.
— Голова или, вернее, то, что от нее осталось, лежала между рельсами метрах в десяти от тела, отброшенного от полотна на откос. Я побежал на вокзал и сразу же позвонил в полицейский комиссариат.
Мабиль не упомянул еще одну деталь, фигурировавшую в протоколе следствия:
«Вопрос: У нас возникли какие-либо предположения о личности убитой?
Ответ: Я сразу опознал ее по зеленому пальто и красному платью.
Вопрос: Значит вы знали, что это труп Мариетты Ламбер?
Ответ: Я знал ее только по имени. Часто встречал в нашем квартале и слыхал про нее всякое».