Свидетели | страница 2
Работы оставалось примерно на полчаса. Но, конечно, дочитать до конца Лоранс не даст. Давеча, когда он пришел к себе в спальню, жена не спала. Она ждет Ловит момент.
Четвертый вздох походил скорее на икоту, и сразу же вслед за ним зазвенел колокольчик. Ломон отложил трубку, карандаш, встал и направился в спальню жены.
Теперь он даже не задавал вопросов. Все это тянется уже пять лет, у него выработалась своего рода привычка, и он наперед знал, что его ожидает. Знал, что Лоранс с неподвижным, ничего не выражающим взглядом будет судорожно прижимать руку к левой стороне груди. Знал, что не произнесет ни слова, словно уже утратила способность говорить, и будет лишь следить взглядом за каждым его движением.
В такие минуты могло показаться, что она лежит при смерти и только спрашивает себя, позволит ли он ей умереть.
Ломон поднес к губам жены стакан с водой; она выждала, перевела дух и отпила глоток. Одновременно он двумя пальцами взял ее запястье и, глядя на секундную стрелку будильника, сосчитал пульс. Потом выпрямился и объявил:
— Почти нормальный. Шестьдесят четыре.
В общем, все шло как обычно. Иногда пульс замедлялся до шестидесяти, даже до пятидесяти пяти, но минут через десять снова учащался до семидесяти ударов.
Лоранс повернула голову и взглядом указала на то место, где на ночном столике должен был стоять пузырек; это движение подчеркнуло худобу ее шеи, которая стала теперь совсем старушечьей. Ломон понял смысл этого жеста. И жена знала, что он понимает. Она, вероятно, просто раздумывала, что он сделает. Было четверть первого. Весь день шел дождь, да и теперь, наверно, еще не кончился. А пузырька с лекарством не было.
Спору нет, это его вина. После ужина настроение у Ломона испортилось — главным образом, из-за дела Ламбера: оно сильно его беспокоило. Лоранс воспользовалась этим: пожаловалась, что где-то прохудилась водосточная труба и стук капель раздражает ее.
— Но что я-то могу поделать? Не вызывать же кровельщика в такой час!
Лоранс прекрасно знала, как он озабочен, более того, встревожен делом Ламбера. И не прохудись водосточная труба, жена нашла бы любой другой повод не дать ему спокойно подумать. Ломон так ей и сказал. Иногда он взрывался и выкладывал все, что у него накипело. Он даже пригрозил, что уйдет работать вниз, в кабинет, благо все нужные книги там под рукой. У нее, как и следовало ожидать, сразу же начался приступ. А он от раздражения стал неловок: пузырек выскользнул из рук и разбился.