— Хотите это знать? Ну что ж, знайте! В том пансионате, куда Викторию определил мой муж, занимаются тем, что обходят закон. Супружеские пары, которые не могут иметь детей, девять месяцев изображают перед родными и знакомыми ожидание ребенка, а затем отправляются в этот пансионат. Там же находится и наблюдается будущая мать, которая собирается отказаться от ребенка. После родов происходит подмена. По документам и для всех окружающих — матерью ребенка является бездетная симулянтка, а документов, подтверждающих то, что настоящая мать родила этого ребенка — не существует. Мне пришлось подкупать работников пансионата, детских домов, чтобы отыскать Сенечку! Не осталось никаких документов, не за что было зацепиться! Только рассказы свидетелей.
— А почему Сенечка оказался в детском доме? — спросила Лиза.
— Потому что в пансионате скрыли от усыновителей то, что твой сын болен. У Сенечки проблемы с сердцем.
Лиза ахнула:
— Что с ним? Это серьезно?
Ответил Борис Львович:
— Всякие болезни серьезны, но при должном лечении и уходе многие проблемы решаемы.
— Сенечке стало плохо в первую неделю, после того как усыновители забрали его домой. Они запаниковали и обратились в пансионат. Потребовали от владельцев замены ребенка.
— Замены ребенка? Как вещь? — выкрикнула Лиза.
— Да, для них он — вещь, товар, — ответила Пашкова. — Рожениц, желающих отказаться от детей, там много, и ребенка заменили. Понимая, что больного ребенка у них не заберут, владельцы пансионата подкинули его на порог детского дома.
— Как меня, — еле слышно произнесла Лиза.
— Что? — переспросила Пашкова.
— Как меня это бесит! — поспешно воскликнула Лиза и опустила голову.
Вячеслав слушал все это, а сам пытался сосчитать — сколько лет ребенку? Три года его воспитывает Пашкова, плюс год искала, крест подарили на восемнадцать лет… Мозги соображать отказывались.
— Сколько лет ребенку? — задал он вопрос вслух.
— Семь! — ответила Пашкова. — Она родила ребенка за неделю до своего совершеннолетия.
— Где он сейчас? — тихо спросила Лиза.
Пашкова ответила не сразу. Вячеслав наблюдал за ней, а она смотрела на Лизу сверху вниз, и на лице Пашковой читалось сомнение. Борис Львович гладил подругу по руке. Наконец, Пашкова сделала какой-то свой внутренний выбор и устало опустилась на стул.
— В доме отдыха с няней. Они возвращаются завтра. Но это еще не все новости.
— Что еще? — совсем тихо спросила Лиза, и Вячеслав поразился ее самообладанию.
Другая на ее месте уже давно призналась бы, что она не Виктория и не стала бы дальше терпеть незаслуженные обвинения и унижение, развернулась бы и ушла, плюнув на все. Разбирайтесь между собой, как хотите! Но Лиза терпела. Почему? Что такого ценного пообещала ей Виктория за услугу? Или Лиза сама по себе такой человек — не способный предавать? Предпочитающий принести себя в жертву? Вячеславу отчаянно хотелось верить во второе.
