Естественно, для обширных описаний требовались подробности, мои слушатели хотели знать все — сколько было точно волков, как они выглядели, как выли, откуда дул ветер, почему серые не набросились на верховых. Пришлось за разъяснениями обращаться к отцу. И отец рассказывал подробно, но скучно, без фантазии. Он, увы, не считал волков, не заметил их роста, не прислушивался к голосам серых. А мне были необходимы все эти мелочи. Пришлось сочинять самому.
И все-таки отец оставался для меня героем той ночи. Он ничего не совершил, никто ничего не совершил, но сама встреча со стаей волков что-то значила. Не всем выпадает видеть рядом волка. Правда, событие не наложило героического отпечатка на лице моего родителя. Напротив, он стал почему-то грустным и еще более молчаливым. И по кишлакам уже не ездил. Соседям он сказал, что чорбазарчи пустое дело — в кишлаках нет зерна, не на что менять соль и чай. Видимо, это была правда.
Теперь отец чаще бывал дома, и я чаще слышал его разговор с матерью. При мне, конечно, они не особенно распространялись, но ведь существовали в доме и особенно во дворе всевозможные загородки, стены, углы. Из-за этих укрытий я и вел наблюдение за старшими. Постепенно интерес к волкам и всей истории с ними угас, его сменило любопытство ко всему таинственному и неведомому. Особенно к тому, что произносилось вполголоса или шепотом.
Вполголоса обычно говорили о войне и каких-то законах или указах.
— Николай собирается взять в солдаты мусульман, — сказал как-то отец.
Матушка всплеснула руками:
— Вай, вай!
— Но губернатор Туркестана отсоветовал ему, — продолжал отец тихо. — Им, говорит, доверять оружие нельзя. Пусть лучше помогают воевать с германом хлебом, мясом, маслом, хлопком…
— Хороший человек этот губернатор, — заключила матушка.
— Хороший, не хороший, а рассудил умно. Так-то царю выгоднее — сейчас ему нужны не солдаты, а хлеб и одежда. В городах, говорят, голод, да и армию кормить надо…
— Да, да, — согласилась матушка. — Однако от кого вы все это узнали?
— Ха! Есть сведущие люди. — Отец еще более понизил голос.
— От Мирзы Хашима. Он каждый божий день читает газету в своей лавке.
Матушка удивилась:
— Газета?! А что такое газета?
— Э-э, ну как тебе сказать! Ну, лист бумаги, на котором записывают все новости. Поняла?
Понятливости матушке не надо было занимать ни у кого: она легко догадалась, как выглядит газета. Вот только неясным было отношение Хашима к этому листку.
