А дочка не в него и не в мать, и всем недовольна, как бы предвидит свою судьбу сироты, а внешне это будто бы линия поведения такой балованной принцессы на горошине, для которой все, что ни предложено, все недостойно ее уровня. Все жмет, мешает, тянет, неудобно.
Мордочка хорошенькая, стать юной девушки-модели, ножки из-под плеч, в школе занимается фехтованием и музыкой, но без охоты.
Изящно и точно, но желания побеждать нет. Играет на пианино четко, откуда-то знает про туше и как вызвать слезы, но отработала и всё, желания ноль. А уроки — а кто видел, чтобы уроками блистали на публике?
Мать, но ей некогда, она-то и плачет на отчетных концертах в музыкалке, когда слышит, как девка играет, а потом еще отчаянней плачет, потому что уже ступила на путь борьбы за жизнь.
У меня ребенок, я должна выздороветь. Слезы вытрем.
Работа как всегда, без остановок, остановишься — выпадешь из наезженной колеи, и одновременно данные о болезни прочитаны по Интернету, я все знаю и ничего не боюсь, надо трезво глядеть, сил много, будем действовать.
Действовать — значит платить. Отец девочки скуп как безумный, и так он содержит ребенка в дорогой школе, и так его агентство дышит на ладан.
А фестиваль нуждается в спонсорах, там и тут сверкает улыбка нашей прекрасной леди, она добывает и добывает деньги как шахтер, киркой и буром, на плечах висит все, квартира, офис, бензин, три бездельницы в офисе и пять идиотов рабочих-оформителей, мат витает легким облачком над бегущей фигуркой, прыг в машину, наушник заливается от бесконечных телефонных звонков.
И все прошито невысказанной болью. Леди хочет жить, она свирепа, влюблена, она беременна, хочет еще родить, она тормошит реальность вокруг себя, организовывает жизнь, утром «ты почистила зубы, бежим», днем подготовка к открытию фестиваля, приходят фуры с экспонатами, проблемы на таможне, а вечером, глубоким вечером в широченной постели, лежа после любовной битвы с сигаретой в пальцах, она вдруг, залившись слезами, приникает к любимому плечу и во всем признается. В ответ — молчание. Молчание! Горят во тьме две сигареты в пальцах, и всё.
Что молчишь?
Наконец: «Это не мои проблемы».
То есть что он, как потом будет выдавлено, не берет на себя решение вопроса. А все дело-то в простом, она, глотая слезы, прошептала ему, что рожать теперь нельзя, предстоит операция. Он сказал «это не мои проблемы». Красавец. Солист хора из оперного театра на периферии. Приехал в Москву, целое будущее перед ним. Но пока безработный, от ерунды мы отказываемся при горячем сочувствии и поддержке Леди.
