А вот в старших классах я с благоговением заглядывалась на потиры и кинжалы, которые мои подруги-викканки[21] хранили на самодельных алтарях. Я даже ходила на парад в честь солнцестояния во Фремоне, надеясь, что там произойдет нечто волшебное, но увидела лишь голых людей на велосипедах. Конечно, для девчонки из пригорода это было очень вдохновляюще, однако, что в этом духовного, я так и не поняла.
Но, несмотря ни на что, каждый раз, когда кто-то заговаривал о Боге или поднимал вопрос существования Бога, я лишь качала головой. Для меня это был единственный верный ответ. Однако это не значило, что нельзя поиграть в религию. У меня есть друг, называющий себя еврейским буддистом (сокращенно «е-бу»): он ходит в синагогу, где они медитируют и поют «шаломммммммм». Когда я спросила, как он примирил для себя идею Бога из Ветхого Завета с отсутствием Бога в буддизме, он ответил:
— А может, я вообще в Бога не верю. Мне просто антураж нравится.
В этом что-то есть.
После того вечера, когда мы проводили обряд экзорцизма над блендером, мне захотелось, чтобы вся моя жизнь стала одним сплошным ритуалом. Я вдруг ощутила себя послушницей, а настоятельница — Индра — отдавала мне приказы: быть храброй, сильной, читать священные книги и практиковать «маленькую смерть». Именно этим я и собиралась заняться. Засела за священные тексты. Между занятиями медитировала, прочитывала одну сутру и посвящала весь день ее изучению, так же как в католицизме мы размышляли над таинствами, перебирая четки. Иногда я медитировала на образы Индры и Лу. На магнетическую связь между ними, идеальный баланс истины и любви, который я в них видела. Однажды, к своему удивлению, я обнаружила такие строки в «Йога-сутрах» в переводе Свами Сатчитананды: «Весь мир — не более чем ваша проекция. Ваши ценности могут меняться каждую долю секунды. Возможно, сегодня вы даже не захотите видеть того, кто вчера казался самым близким человеком».
Прочитав эти слова, я сразу же пожалела, что не могу их тут же забыть. Они повлияли на меня, как заклинание, вызвав к жизни демонов, которых я уже многие месяцы пыталась не замечать.
Джона любил гадать на картах Таро. Мне это очень нравилось. Когда я впервые обнаружила его интерес к картам, мне это показалось очень привлекательным, и я тут же представила, как мы воспитываем детей и по воскресеньям, вместо того чтобы идти в церковь, делаем расклады и, может, иногда ездим на неоязыческие фестивали. Еще мне сразу захотелось повесить на себя лунный камень и посмотреть какой-нибудь рыцарский турнир.
