Kyrie Eleison. Смилуйся, Господь. Над женщинами смилуйся, ибо они — главные соблазнительницы. Слишком нечистые, чтобы прислуживать у алтаря, в непосредственной близости от Бога.
В детстве я была разочарована, узнав, что плохая, а потом потихоньку убедила себя в этом. Я ужасно боялась попасть в ад, это казалось неизбежным, если учесть, сколько нехороших мыслей кружилось у меня в голове. Но лет в двенадцать во мне постепенно начала закипать ярость. Почему на основе какого-то мифа меня, женщину двадцатого века, должны осуждать? Ева в сказке съедает яблоко, и вы хотите, чтобы я, девушка в джинсах и майке «Нирвана», чувствовала себя виноватой по этому поводу? Да шли бы вы туда, где солнце не светит, дорогой пастор.
Вот поэтому я и не стала католичкой.
Потом выяснилось, что наш пастор умудрился принять яблоко из рук не одной Евы, причем многие из них были замужем. А одна оказалась несовершеннолетней. Теперь наш пастор в церкви не служит. И слава богу.
Как бы то ни было, я просто не понимаю, как можно распевать христианские молитвы на занятиях йогой. Это что, очередное последствие 11 сентября? Прошло полгода после взрывов, и люди в моем непосредственном окружении как-то намного чаще стали говорить о Боге. И об отмщении.
Но насколько я понимаю, суть йоги в том, чтобы уйти от эго и понять, что все мы едины. Меня же воспитывали в уверенности, что Бог следит за каждым моим движением и замечает каждую мысль, желание и стремление согрешить, словно я для Него центр Вселенной. Разве такая позиция не усиливает эго, не отделяет тебя еще больше от остальных?
Я-то думала, что мы здесь занимаемся совсем другим, не рассматриваем себя отдельными существами, заслуживающими особого внимания со стороны шпионящего за нами круглосуточно Бога-надсмотрщика, а считаем себя частью одного энергетического целого, которое вовсе не судит нас и не заставляет бояться, что мы попадем в ад, если не будем каяться! Нет уж, спасибо. Я всю свою мерзкую жизнь только и делаю, что чувствую себя виноватой и пытаюсь расплатиться за грехи хоть отчасти, а ведь этого отдельного, христианского Бога, возможно, даже не существует! И я просто идиотка, слишком примитивная, чтобы понять это.
Меня и прежде нервировало присутствие Лу. Он как будто видит меня насквозь и понимает, что внутри я слаба. В точности так меня заставляли себя чувствовать священники из церкви в детстве. Как будто осуждать меня — их работа, и они должны говорить мне, плохая я или хорошая, чистая или нечистая. И вот теперь, когда он даже заговорил их устами, мне и вовсе захотелось сжечь его церковь дотла.
