Он любил жену с неутомимостью, от которой пело ее истерзанное, высохшее сердце. Демоны отчаяния отступали под его напором. Жар заливал ее тело, добираясь до самых тайных уголков, пока не сосредоточился раскаленным сгустком в ложбинке между ног. Лили закрыла глаза и схватилась за плечи Тристана, ощущая каждое сокращение напряженных мышц. Когда он довел Лили до пика, она снова закричала, глядя на него сквозь пелену красноватых облаков в вышине, на которую вознеслась.
И тут же почувствовала, как стремительно падает вниз, с небес на землю. Сердце болезненно запнулось, жар, бежавший по венам, быстро превращался в лед. С последней судорогой наслаждения Тристан зарылся лицом в волосы Лили, но она успела заметить выражение муки, исказившее совершенные черты.
«Экстаз и отчаяние на острие одного ножа, — равнодушно подумала Лили, когда муж снова поднял ее на руки, чтобы отнести на постель. — Боль как расплата за блаженство. Вот только для него это не было блаженством. Тристан выполнил супружеский долг, и ничего больше. Только долг. Всегда долг».
Как только ее спина коснулась покрывала, Лили отвернулась от Тристана и свернулась в клубок, прижав колени к животу. Он почувствовал, как вскипает внутри ядовитая смесь вины и ненависти к себе. Желание заняться с Лили любовью жгло и мучило его, но не могло служить оправданием животного порыва. Он взял жену стоя, без прелюдии, не успев толком раздеться, черт побери! Когда Тристан нес Лили в башню, он планировал замкнуть круг и дать их отношениям новое начало, а в результате обидел ее еще больше.
— Прости, Лили. Мне жаль, что так получилось.
Только едва заметное движение ее головы — шорох волос по подушке — свидетельствовало о том, что она слышала его слова. Тристан сел на край кровати, спиной к жене.
— Я это не планировал. — Он вспомнил холодное, сосущее ощущение, охватившее его, когда Лили сказала, что не хочет любви. — Я пришел сказать, что помогу с усыновлением. Мы придумаем, как нам… быть вместе, чтобы больше никто не пострадал.
— Хорошо, — сказала она очень тихо. — Спасибо.
Он поднялся и пересел в кресло, стоявшее у стены.
— Куда ты?
— Я буду спать здесь.
Тристан не ожидал возражений, но испытал разочарование, когда Лили действительно не стала возражать. В сером свете сумерек он сидел и смотрел на нее, пока деликатный изгиб спины, кремовые плечи, узкие бледные ступни не скрыла от его глаз подступившая темнота.
Лили полагала, что хорошо подготовилась к визиту дамы из социальной службы. Она накрыла стол для чая во дворе дома на Примроуз‑Хилл, надеясь, что инспекторша оценит аккуратный газон, по которому так удобно гонять мячик, и старую разлапистую вишню, чьи ветви прямо‑таки просили качелей. Но иллюзии рассеялись, когда она познакомилась с мисс Сквайрз. Для того чтобы покорить эту женщину, требовалось много больше — например, участие в экологическом движении и умение вязать пинетки на время.
