— Скажи мне, Габал, ты скоро сорок лет как будешь управлять шерстобитами? — Лонгин и сам понял, что сказал слишком уж явную бестактность, и решил сменить тему.
— Не всеми.
— Прости, не знал. Но скажи мне, что-то изменилось за эти годы?
Вечник задумался.
— Стало легче заниматься другими ремеслами. Раньше недовольные убегали по дальним провинциям, теперь становятся гончарами или виноградарями.
— Вот и всё чудо — прошло столетие, и стало больше виноградарей, — театрально вздохнул Лонгин.
Мезон как бы между прочим заметил, что время позднее. Квинтилиан первым поднялся из-за стола, подал руку супруге. С ними ушёл начальник стражи. Габал уходить и не собирался.
Лонгин не хотел переедать, но блюд на столах было много, и он лениво отщипывал кусочки то от одного, то от другого кушанья.
— Насколько я нужен в столице?
— Ты там желателен. Много интриг заплелось, пресекать их придется железом, — чуть ли не продекламировал Мезон.
— Намечаются казни? Преемник желает остаться единственным и неповторимым?
— Дело не только в казнях, — шерстобит был не дурак поесть и, как ушли публичные люди, уплетал за обе щеки. — Решается вопрос о войне.
— С кем? — Лонгин постарался для разнообразия не удивляться. — Граница на востоке по Евфрату уже и закостенела, Кавказ наш, Аравия за нами. На севере дошли до вечных льдов. На юге одни пески, а что южнее песков, так все тамошние товары у дикарей за сотню мечей купить можно. Что еще потребно для государства?
— Земли пока не нужны, — согласился Габал. — Необходимы сражения и пленные.
— Надеюсь, пленять будут наши, а не наших? Или уже почти всё равно?
— Почти всё равно, — эхом отозвался Мезон.
— Весело… Новому императору мешает армия?
— Без армии он никогда бы не сел на трон.
— Вообще замечательно… — настороженным тоном протянул Лонгин. — Кстати, он вечник?
— Официально император, естественно, «вечник». — Габал произнес эти слова так, как может старый ремесленник произнести издевательский упрек родовитому богачу. С почтением и усмешкой одновременно.
— Ему только пятьдесят лет. Поворот вниз будет в ближайшие годы, — бодро отозвался Мезон.
— А вечники среди наследников второй очереди?
— Трое, — теперь Габал не смеялся. — Двое в армии. Они поддержали.
Крик во дворе. Женский, длинный вопль ужаса. Еще один, потом тишина. Мезон насторожился, а потом, еще не понимая, что случилось, разозлился — его образ гостеприимного хозяина полетел насмарку. Габал напрягся, но совершенно не испугался — видно, доверял своей охране. Новый крик с другой стороны.
