— Я не любитель давать советы, — продолжил Дилан.
«Черта с два», — подумал Хокинс. Он проделывал это постоянно с тех самых пор, как повязал их в воровскую банду.
— Так и не давай.
— От нее одни неприятности, Кристо. Сплошные неприятности, а ее мать злее помойной собаки. Все это кажется мне началом чего-то, и завязано оно на тебя. Не так много людей обладает достаточной властью, чтобы заварить такую кашу. Весьма вероятно, сенатору Деккер не понравилась мысль о том, что ты все еще делишь один город с ее дочерью, которая решила вернуться домой.
— И она приказала убить Теда Геррети, чтобы обвинить меня? — недоверчиво спросил он, потом покачал головой. — Нет, черт возьми, мне не могло так повезти. — Существовало лишь несколько вещей, которых он хотел сильнее, чем встретится лицом к лицу с лайнбекером Деккер в худшем из ее настроений, но она не подкладывала в квартиру своей дочери компрометирующие фотографии и не заказывала Геррети.
Дилан пожал плечами. Он никогда не забывал тех, кто имел мотив на какой-либо поступок. Никогда. Несмотря на лицо мальчика из церковного хора и безупречные манеры, Дилан Харт бы циником до мозга костей. Это делало его надежным, это помогало ему остаться в живых.
— Ну хорошо, сделай мне одолжение и, по крайней мере, постарайся не спать с ней. — Взгляд босса так и говорил: он желает Хокинсу только лучшего. И Хокинс об этом знал. Он знал, что связавшись с Неудачей, он огребет еще больше неудач. Не нужно было быть ученым, чтобы догадаться. Дилан просто давал ему совет. Как друг, как хороший друг, как самый лучший друг.
— Конечно, — сказа он, одновременно спрашивая себя: а не врет ли он, стиснув зубы?
— «Постарайся»? — вмешался другой голос.
Дилан с Хокинсом повернулись, посмотрев на Алекса Чэнга.
— Не будет никаких стараний, — продолжал секретарь. Голос его дрожал, лицо покраснело от злости. — Она там сейчас плачет, и на данный момент мисс Деккер строго вне досягаемости для вас обоих. Я все о вас знаю, мистер Хокинс. Из первых рук «помойной собаки», которая устроит вам настоящую экзекуцию, если вы хоть пальцем дотронетесь до ее дочери.
— Так вы знакомы с сенатором? — спросил Хокинс. Холодно. Спокойно. Профессионально.
— Вот как мы близки, — сказал секретарь, подходя к мужчинам вплотную, и вытянул вперед два переплетенных пальца. Его небольшая фигура тряслась от злости. — Моя работа — обеспечить безопасность Кати любой ценой, а этот праздник, который вы устроили в Ботаническом саду и состояние, в котором вы ее вернули, дают мне основание выдвинуть обвинения в нападении.
