Это был процесс, который нравился им, который исцелял их. Он был лишь частично в него вовлечен. Он знал, как прикасаться к ним, как успокоить их, но все же иногда спрашивал себя: а не слишком ли много у него постоянных клиенток?
В любом случае, дела шли хорошо, а вот его социальная жизнь превратилась в полнейший отстой. Он уже очень давно не был с женщиной — и эта ночь не станет исключением. Сегодня ночью останутся только он и его горячо любимый, вероятно, излишне залюбленный плакат Реган МакКинни в светло-фиолетовом дезабилье — фото, которое он практически вымолил у Никки.
На самом деле, он его вымолил, но не пожалел ни об одной минуте раболепства.
А теперь Реган была замужем. Вероятно, ему стоило снять плакат, но он просто не был готов с ним расстаться. Она была богиней, богиней с чувственными изгибами и светлыми волосами, которая в жизни не загорала и никогда не набирала лишнего веса, и она стала его мечтой с того самого дня, как наткнулась на него, совершенно голого, в мастерской Никки. Тогда ему было восемнадцать. У него даже не хватило мозгов, чтобы прикрыться. Он лишь пялился на нее во все глаза, а она отвечала ему тем же самым, и, он мог поклясться, что-то пробежало между ними. Он клялся на протяжении пяти лет, но она никогда не признавала этого, никогда не смотрела на них его глазами. Слишком молодой, продолжала твердить она, но пару раз, определенно, пару раз она была совсем близка к капитуляции. Особенно одной рождественской ночью: он как раз прощался с ней и Никки на пороге, когда их дед, Уилсон, позвал младшую к себе. Они остались вдвоем, их окружал свет елочных украшений и нескольких свечей, и он взял ее за руку и спросил, почему же у них нет омелы. Она улыбнулась, начала что-то вежливо отвечать, а он поцеловал ее, просто наклонил голову и поцеловал ее.
Ее губы раскрылись навстречу. Он помнил каждую деталь того поцелуя, помнил, как ее груди прижимались к его груди, помнил ее аромат. Он не хотел ее отпускать, но Реган вырвалась сама, услышав, что возвращается Никки. Он сам верил, что Никки поняла бы, что происходит и незаметно исчезла, но старшие сестры, видимо, были другими.
Несмотря ни на что, он наклонился вперед, все еще держа ее за руку, и прошептал ей на ухо:
— Поехали ко мне домой, Реган, пожалуйста. Нам будет так хорошо вместе. Я обещаю.
Воспоминание вызвало мимолетную улыбку на его губах. Как он припоминал, он пообещал ей еще пару вещей: камин, ковер из овечьей шерсти, вибратор и свои самые искренние заверения в том, что ей все это понравится, особенно он и вибратор вместе и в любых комбинациях, какие она только захочет попробовать.
