— Э-э-э… Я… э-э-э… — Уголком глаза он увидел подходившую Никки. — Я Кид, в смысле, Питер. — Его голос затих.
Он с такой силой смотрел на Никки, что она должна была почувствовать это, понять, что он здесь. В конце концов, она взглянула в его направлении, и тогда весь мир исчез. Больше ничего не существовало кроме них двоих: его, примерзшего к месту, и ее… мгновенно побледневшей и… разозлившейся?
Нехорошо. Он не был готов к злости, что с его стороны было величайшей глупостью. Стоило дать себе пинка. Конечно, она злилась. Он встал и бросил ее, и хотя он сказал, что уходит, и сказал, как много она значит для него, но все же не был уверен, что она тогда окончательно проснулась.
Судя по выражению ее лица сейчас, она тогда спала.
Он снова сделал шаг ей навстречу, но понял, что женщина в блестящем платье все еще держит его за руку.
Господи.
— Э-э-э, простите меня.
Он освободил руку и подошел к тому месту, где посредине зала стояла Никки. И обнаружил, что не знает, что сказать.
Ну, на самом деле это не было правдой. Он знал тысячи вещей, которые хотел сказать ей, миллионы тысяч, просто ни одна из них не приходила на ум.
— Привет. — Это было лучшим, что он придумал. Она ничего не ответила, и он постарался сильнее: — Мне какое-то время не было в городе.
— Знаю, — сказала она. Голос ее немного дрожал, а взгляд бы направлен куда-то за его спину. — Я… Я очень сожалею о твоем брате.
Он собирался проигнорировать это. Он не мог говорить о Джей Ти. Вообще, ни с кем. Он даже с Диланом не смог о нем поговорить.
— Я был в… э-э-э… Южной Америке. — Проклятье, ему нужно было позвонить ей. Теперь он понимал, какую страшную ошибку совершил, когда не звонил ей, имея такую редкую возможность, ведь пару раз он был в Панаме. Он думал о том, чтобы позвонить ей. Просто ему казалось неправильным втягивать ее в то, что происходило. — Приказы пришли в ту ночь, когда мы… э-э-э… были вместе, и я подумал, что мы могли бы начать, ну, с того, на чем… э-э-э…
Она взглянула на него. Брови ее выгнулись, создавая странное выражение лица, наполовину смущенное, наполовину ему вообще не понятное, но оно определенно выглядело плохо.
— …остановились, — сбивчиво закончил он. Выражение ее лица немного изменилось, но именно с переменой он наконец понял его: опять злость. Он почувствовал себя так, словно песок утекает из-под ног, словно старая добрая волна засасывает его обратно в быстрину.
— Я имею в виду… — Боже, он такой тупой. Он все сказал неправильно.
