О том времени, что они провели вместе, он точно знал лишь одно: она была захвачена им так же, как и он ей. Эмоционально и физически. Но она не испытывала страха, что восхищало его еще больше.
Ей стоило бояться его. От него всегда были одни неприятности, он всегда искал себе новых — слишком тупой, чтобы бояться чего-либо. Они с парнями со Стил Стрит смогли переиграть полицейских и перехитрить банды, отстояв за собой центр Денвера. Они зарабатывали себе на жизнь. У них появились враги, и каждый из них определил границы, за которые никогда не переступал.
Но только он провел месяц в Браун Пэлэс, занимаясь любовью с Американской Принцессой — и он хотел сделать это снова. Получить тридцать дней и тридцать ночей, чтобы попытаться насытиться ею.
Через окно Роксанны он потянулся к рычагу под пассажирским сиденьем. Откинувшись назад, оно отъехало, и он пролез в окно следом, опускаясь на нее сверху. Направляясь к заднему сиденью.
Смахнув с ее коленей пустой стаканчик, он скользнул руками под ее платье. О да, именно этого он и хотел.
— Хокинс, — выдохнула она, и он снова накрыл ее рот своими губами, по-прежнему такими сладкими.
Повернувшись на бок на пассажирском сиденье, он притянул ее к себе, скользнув ладонями по кружевным трусикам, потом под них.
— Хок…
Он снова поцеловал ее, мучая ее губы, всасывая ее язык в свой рот, открывая губы еще шире — поглощая ее.
Притягивая ее бедра к себе, он потянулся вниз и скинул с ее ноги сандаль, потом провел ладонью вверх-вниз по ступне, массируя мышцы. Ее резкий выдох, рожденный где-то глубоко внутри нее, коснулся его губ. Ее ноги скользнули еще выше по его бедрам. Ее руки лежали на его груди, то ли притягивая ближе, то ли отталкивая. Он пока не мог сказать точно.
Может, она и сама не знала, но губы ее были такими сладкими, язык дразнил его, возбуждая с невообразимой силой, заводя его, как заводило ее нижнее белье.
Черт, у нее был тяжелый день, просто жуткий, что-то среднее между гонками на выживание и фактором страха. Но он хотел именно этого, именно в этом он нуждался с того момента, как она засунула руку в его штаны и решила их дальнейшую судьбу. Он был обречен. Он не сможет избавиться от нее, покрайне мере — в скором времени, а может — никогда. И он хотел ее. Каждая клеточка его тела была готова заняться с ней любовью, утонуть в ней. Оторвавшись от ее губ, он поцеловал плечо, провел языком по коже.
— Хокинс, пожалуйста… — прошептала она, коснувшись теплым дыханием его уха.
