Пинч поежился, произнося это слово.
Чарли решил, что это, наверное, какое-нибудь ужасное чудовище, если уж даже Пинч его боится.
— Так что, — с нервным смешком продолжал Пинч, — если Совет решит, что учить Чарли невозможно, тогда его придется... понизить.
— Что значит «понизить»? — спросила Ольга.
— Это процесс, во время которого наши лучшие хирурги абсолютно безболезненно, используя самые совершенные инструменты, уменьшают силу воображения ребенка, снижая его способности открывать портал. После операции ребенок будет способен пропускать в мир людей монстров не выше второго класса.
— Понятно, — сказал мистер Бенджамин. — То есть ваши хирурги сделают из него идиота.
— Нет, сэр, вовсе не идиота, — возразил Пинч. — У вашего мальчика очень высокий уровень интеллекта. Мы его просто чуть-чуть уменьшим.
— Чуть-чуть уменьшите? — повторил мистер Бенджамин.
— Совершенно верно. Он этого даже не заметит.
— Понятно. — Мистер Бенджамин повернулся к жене. — А ты как считаешь?
— Я считаю, что если они посмеют прикоснуться к Чарли, — сладким голосом проговорила она, — то я своими руками оторву им голову, а вместо нее воткну букет цветов.
— Хорошо сказано, — заметил мистер Бенджамин.
Чарли вскочил на ноги.
— А почему вы меня не спрашиваете? Речь, между прочим, обо мне.
— Сын, ты не можешь уйти с этими людьми, — сказал мистер Бенджамин. — Подумай, тебя заберут от нас и превратят в какого-то пастуха или, того хуже, — в слабоумного.
— Не слабоумного, а человека со средними способностями, — поправил Пинч.
— Еще хуже! — взорвался мистер Бенджамин. — Нет, он с вами не пойдет.
— Но я хочу уйти с ними, — возразил Чарли. — Только сейчас я понял, что со мной происходило все эти годы. Я хочу узнать больше. Стать таким, как они!
— Об этом не может быть и речи, — сказал мистер Бенджамин.
— Прости, Чарли, но последнее слово за нами, — поддакнула Ольга.
— В общем, так, — заключил Пинч, вставая. — На этот счет у нас имеются четкие инструкции. Мы обязаны представить Чарли Высшему совету — с согласия родителей или без него. Если понадобится, мы заберем мальчика силой.
Мистер Бенджамин вскочил на ноги.
— Ах вот как? Ну что ж, если вы считаете, что моя любовь к сыну недостаточна, тогда, сэр, наносите удар первым. Я готов!
И мистер Бенджамин, закатав рукава, встал в стойку, выставив вперед костлявые руки.
Миссис Бенджамин взглянула на Табиту и Рекса.
— Вы такие славные, — умоляющим тоном проговорила она. — Сделайте что-нибудь.
