— Идите-ка сюда, — сказал он, притягивая его за рукав. — Посмотрите, — он указал рукой на зеркало.
— Это действительно я? Зеркало не врет? Это правда мое лицо?
— Да, сир.
Король еще некоторое время как зачарованный вглядывался в отражение, а потом повернулся к Советнику и с негодованием заявил ему в лицо:
— Ты трус! Малодушное, жалкое, начиненное бумажной трухой подобие человека! И ты раболепствуешь перед таким королем?! Да мне надо дать пинка!
Советник вспомнил двадцатиодномильный пинок, некогда полученный им самим, и отвел было ногу для удара, но призадумался.
— Но вы можете дать мне сдачи, — предположил он.
— Конечно, дам, — без тени сомнения в голосе отвечал король.
Советник пребывал некоторое время в нерешительности, а потом выразился следующим образом:
— Я думаю, мелкие личные ссоры перед лицом общего врага следует считать предосудительными.
Король взглянул на него, коротко рассмеялся и снова стал ходить.
— Опять это лицо… Нет, ничего не выйдет. Я не смогу править страной в таком виде. Придется отречься.
— Но, ваше величество, это ужасное решение! Разве вы не можете удалиться в изгнание на то время, пока бакенбарды не отрастут. В конце концов, это…
Король остановился прямо напротив Советника и мрачно посмотрел на него сверху вниз.
— Советник, эти бакенбарды, которые вы только что видели развевающимися на ветру, целых сорок лет были моим проклятием. Все эти сорок лет я жил по их указке. Приходилось вести себя не так, как мне велел характер — добродушный и общительный, — а как хотели эти дурацкие штуки. Я играл роль, которая сначала причиняла мне одни неудобства, но потом, увы, я к ней привык. И все равно, то, что вы наблюдали каждый день, никогда не было моей подлинной сущностью, которую вы без труда прочтете на этом вот лице. — Он показал рукой на зеркало.
После продолжительного молчания, во время которого король продолжал разглядывать себя в зеркале. Советник рискнул предложить:
— Но, ваше величество, зачем же отрекаться? Подумайте, с какой радостью примет страна этого нового короля, которого вы мне сейчас открыли! И все же, — добавил он с сожалением, — это будет уже не то…
Король круто обернулся к нему.
— Вот это речь истинного бародианца! Конечно, это будет совсем не то. Мои подданные привыкли видеть в своем монархе определенные качества, и им их будет не хватать. Новый король может приучить их к чему-нибудь другому, но, чтобы изменился я, они не захотят. Нет, Советник, я отрекусь. И, пожалуйста, не делайте такого печального лица. Я ожидаю большой радости от будущего!
