Всего таких листов оказалось никак не меньше десятка.
К концу третьего принцесса беспокойно заерзала в кресле.
К концу пятого она поняла, что затесалась в королевское семейство, скорее всего, по недоразумению.
К концу седьмого она дала себе честное слово, что, если графиня на этот раз ее простит, она никогда больше не будет такой дурной девочкой.
К концу девятого она еле сдерживала слезы.
В начале десятого листа красовалось заглавие ярко-оранжевого цвета:
«Проект развития пластики в королевстве».
— Да, — пролепетала Гиацинта слабым голосом, — мне кажется, это неплохая мысль.
— Я подумала, что, если ваше высочество одобрит эту затею, мы как раз сейчас могли бы…
Гиацинта вдруг почувствовала, что заливается краской стыда.
— Я полагаюсь на вас, графиня. По-моему, вы разбираетесь во всем этом куда лучше, чем я.
Ничего подобного она никогда не сказала бы своему отцу.
Глава 5
Графиня Бельвейн потворствует своим слабостям
Графиня Бельвейн сидела на троне (на поваленном стволе у опушки леса) в окружении толпы придворных — той воображаемой аудитории, с которой она не расставалась ни на минуту. Она чувствовала себя не в своей тарелке, чего с ней почти никогда не случалось, но сегодня для этого были все основания. Дело было в том, что ее королевское высочество изъявила желание провести смотр недавно организованной Армии Амазонок Ее Королевского Высочества (см. Проект II — «Безопасность королевства»).
Вы, наверное, спросите: «Что же в этом ужасного?»
Вот что: никакой Армии Амазонок и в помине не было. Никогда! А чтобы не обременять ее высочество тревогой за безопасность королевства, графине приходилось регулярно получать жалованье за всю Армию.
Любая неприятность обращала Бельвейн к любимому Дневнику, он был незаменимым источником утешения в горе. Она раскрыла огромную тетрадь и, лениво листая страницы, стала перечитывать наиболее захватывающие отрывки: «Понедельник, первое июня. Стала плохой».
Она тяжело вздохнула в знак смирения перед необходимостью быть плохой. Роджер Кривоног считает, что ей следовало вздыхать уже много лет подряд: по его мнению, плохой она родилась.
«Вторник, второе июня, — продолжала Бельвейн. — Осознала, что создана для того, чтобы править страной. Среда, третье июня. Решила отстранить принцессу от власти. Четвертое июня. Начала отстранять».
Поразительные по смелости признания в устах любой женщины, хотя бы и ставшей плохой в прошлый понедельник! Без сомнения, этот Дневник не предназначался для чужих глаз. Давайте попробуем, заглянув через плечо коварной женщины, подсмотреть что-нибудь еще из ее откровений.
