Там тоже был народ. Не в пример сортирному люду, здесь никто не торопился, сидели по стульям чинно, ждали, когда их по очереди или скопом примет госпожа Председатель.
Секретарша, сука кабинетная, всполошилась:
– Вы это к кому?
– А где здесь бухгалтерия? – спросил Пастух.
– Второй этаж! – гавкнула сука.
– Ой, извините, извините, – заволновался Пастух, – я не знал, мне не сказали…
И слинял.
Что зачем-то решил увидеть – зачем-то и увидел. Вопрос: зачем? А он и сам не знал. Амбьянс, что ли, местный захотел учуять? Ну, учуял, и что? Сыростью пахло в офисе, краской, а еще потом, пылью и страхом. Пастух знал, как страх пахнет. С детства знал. И с детства ненавидел его и давил в себе.
Додавил? Хотелось верить.
А на женщинку-то, на Хозяйку, все же невредно было бы глянуть. То, что в бинокль видел, всего лишь картинка. И хватило бы, но почему-то мнилось: непроста она. Посложнее мужа будет. Тем более что точно – будет. Одна. И одной ей придется удерживать то, что муж накопил правдами и неправдами. Пусть удержит, лично к ней Пастух ничего не имел.
Надо бы узнать ее рабочее расписание: когда в офис прибывает, когда из офиса убывает, как часто офис среди дня покидает и надолго ли? В досье об этом ничего не было.
Где узнать, у кого?
Лучший вариант, конечно, у нее самой, но это – мимо. У суки-секретарши? Сама не скажет, а на любовные либо силовые варианты времени нет. И права тоже нет. Но существует уж совсем иной ход, простой до усрачки и, кстати, многажды проверенный: водитель Хозяйки…
Водители – они много чего знают. Те, кто на заднем сиденье, водителей в упор не видят. Робот – и робот, чего его замечать, а тем более стесняться. А роботы все слышат, на ус мотают и говорить справно умеют. Когда ненавязчиво разговоришь…
На выходе давешний охранник полюбопытствовал:
– Ну что, мужик, устранил протечку?
– Устраняют, – не стал брать на себя несуществующие заслуги. – Я им там ведро оставил.
Главное – внятно объяснить, что сделал, а человек пусть подумает над услышанной информацией, есть над чем.
В машине снял рабочий камуфляж, спрятал в багажник: как отъедет от завода подальше, так и выкинет одежку в мусорный контейнер, малое свое она отработала. Слазил в бардачок, достал оттуда серьезные мужские наручные часы отечественной сборки на стальном браслете, не новые, но в хорошем состоянии. Из своего «подарочного фонда», который регулярно и аккуратно пополнял: мало ли кто и зачем в пути встретится. Снял свои – такие же, только на сильно потертом от постоянной носки ремне, спрятал в бардачок, а «подарочные» на руку надел. Запер машину, пошел назад – на хозяйскую автостоянку при входе в заводоуправление.
