«Вот так и крышу сносит, — подумал я, испытывая невыразимое облегчение от того, что выбрался на свет. — Побываешь в таких передрягах, и готово: работай на психиатров весь остаток жизни. Хоть бы снов потом не снилось…»
Про сны я, конечно, погорячился: рано мне о мирных снах думать, сначала нужно было безопасное место для сна подыскать. Я пару раз глубоко вдохнул-выдохнул холодный сырой воздух и заковылял по свежему снежку на подгибающихся то ли от страха, то ли от усталости ногах. Снег уже основательно замел улицу, где между брошенными автомобилями трагически-покорно задрали скрюченные лапы крабопауки самых различных размеров. Разглядывать мне их было некогда: я мерз все больше, ноги плохо слушались, а про руки и говорить не приходилось. Температура падала, и промокшая, облепленная снегом одежда стала покрываться ледяной коркой. Я с трудом добрел до поворота, свернул за угол и чуть не упал от мощного порыва ветра: кажется, эта улица простиралась параллельно несущемуся над городом бурану. Смысла пытаться пересидеть буран за углом не было: в любой момент у меня могли отказать мышцы от переохлаждения, и я, переведя дух, ринулся в снежную круговерть.
— Пион, блин! — шевелил я непослушными губами, пытаясь хоть как-то прикрыть голову ладонями, которых я уже не чувствовал. — Подснежник какой-то, а не Пион!
Что-то блеснуло, затем сверху грохнуло, звук прокатился, как мне показалось, вдоль улицы, и я остановился, шаря глазами в снежном месиве и нелепо открыв рот, в который ветер радостно начал зашвыривать снег. Нет, это не новая бомбардировка, это был простой гром. Только небо извергало снег вместо дождя. Выходит, покойный Нэко не врал, когда говорил о приближении грозы? Ну ошибся на местные сутки, это немного, учитывая их продолжительность… Интересно, о чем он еще не врал?
Благодаря тому, что я остановился и перестал бурчать, вновь стало слышно в шуме бурана тот самый вой, что так хорошо подстегивал меня по ту сторону здания с провалом. Только сейчас он звучал уже по эту сторону. Казалось, вот-вот из-за угла выскочит то, что так настойчиво преследовало меня, а так как мне не приходилось надеяться, что обладатель такого неприятного тембра просто решил прогуляться по улицам по приятной погодке и он проследует мимо меня, мило поздоровавшись, то я рефлекторно стал перебирать онемевшими ногами намного быстрее. Страх — сильная штука при правильном применении: одних он прибивает к месту, словно рык льва — антилопу, других же, что намного чаще происходит, заставляет находить такие резервы организма, о которых тот и не подозревал. Мне даже жарко стало, насколько это было возможно в моих обстоятельствах.
