Голубые глаза Тамерлана яростно сверкали под капюшоном. Его голос был крепок и уверен. Его жесты не оставляли никому сомнения в его правоте.
- Так не потерпим же темного на светлом престоле царя-императора! Не дадим осквернить это священное место! Вперед, мои братья! У стен столицы нас ожидает вечность!..
Сказав эти последние слова, генерал резко дернул поводья, и жеребец пронзительно заржал, став на дыбы. В это мгновение маахо, ощутив резкие эмоции всадников и услышав их воинственные кличи, протяжно завыли. Они точно проводили этим луну, ведь в тот же миг она скрылась, чтобы уступить место рождающимся лучам солнца. В этих неверных лучах пять сотен честных воинов увидели фигуру своего храброго командира. Он скакал на коне по направлению к столице.
Три сотни уже посеревших маахо и две сотни закованных в доспехи коней в один и тот же миг сорвались с места, подняв шум и пыль. Копыта и лапы сотрясали землю. Воины воодушевленно мчались за своим предводителем, выкрикивая его имя.
Первая стычка произошла в предместьях Калиатры. Там располагался один из лагерей темных. Несколько монстров в сверкающих сталью нагрудниках и уродливых шлемах были просто сметены сильным ударом первой боевой линии. Они были заживо похоронены, втоптанные в землю мощными лапами маахо.
Подъезжая к запертым на ночь воротам столицы, генерал остановился. Остановились и наездники. Тамерлан что-то прошептал - его конь громко заржал: это сигнал привратникам, чтобы открылись ворота.
Какое-то время было абсолютно тихо. Овермунцы напряженно ожидали, когда же, скрипнув, раскроются золотые врата и впустят их в город. Однако ни звука не доносилось из-за них. Невероятной величины позолоченные изваяния, казалось, дремали.
Внезапно над воротами обозначилось какое-то движение. В свете восходящего солнца нечто блеснуло алым. Сделав дугу, оно с глухим стуком упало на пыль дороги. Генерал замер, начиная понимать, что это значит.
- Проверь, что это, - тихо приказал он своему помощнику.
Юный овермунец пришпорил лошадь и подъехал к предмету ближе. Спрыгнув, он замер над ним и некоторое время не решался поднять его. Наконец, взяв это в руки, он быстрым шагом пошел в сторону генерала. И вот Тамерлан вблизи увидел то, что только что было сброшено со стены... Голова министра внутренних дел. Устрашающе открытые глаза слепо глядели прямо на Тамерлана. Они истекали кровью из круглой раны во лбу, и капельки, медленно касаясь подбородка, падали у копыт Ареса.
