На следующий день на Сенную площадь прибыл государь и разговаривал с народом, там собралось около пяти тысяч человек. Приведем несколько свидетельских версий происшедшего. Так, Н. А. Лейкин, писатель-юморист второй половины XIX века, передает рассказ своего отца, который оказался на Сенной площади во время бунта и чуть не был убит ломовыми извозчиками, хватавших всех, кто им казался подозрительным в распространении холеры. Как он утверждал, Николай Павлович усмирил толпу «одними площадными ругательствами. Государь приехал на Сенную в разгар народного волнения, поднялся на ноги во весь рост в коляске и стал ругать народ направо и налево, а когда устал, то, указывая на Сенновскую церковь, грозно воскликнул: „На колени!“ И весь народ упал на колени и начал креститься на церковь». Сомнительно, конечно, чтобы император позволил себе такую выходку, особенно если учесть его выдержку. По свидетельству современников, Николай одним взглядом мог привести в трепет любого, поэтому вряд ли ему могли понадобиться крепкие выражения. Его голос на заполненной людьми площади, по всей вероятности, не достигал последних рядов, и речь могла интерпретироваться по обстоятельствам. Как нужно было поступать государю в случае учиненных беспорядков? – Конечно, ругать за них. А за большие беспорядки? – Крепко ругать! Автору же воспоминаний, безусловно, хотелось привлечь к себе внимание и «остаться в истории» – не каждый день удается видеть, пусть даже глазами отца, и тем более слышать самого царя, да еще в таких обстоятельствах.
По утверждению другого свидетеля, баронессы М. П. Фридерикс, государь сам выпил целую склянку средства, которым лечили от холеры, после чего народ упал на колени. Когда придворный врач Н. Ф. Арендт предупредил его величество о вероятности потери зубов в результате этого эксперимента, Николай ответил, что тогда тот сделает ему вставную челюсть, и добавил: «Не знаю, что страшнее холера или дурь».
По словам биографа русских императоров Н. К. Шильдера, «обратившись к толпе, государь сказал: „Вчера были учинены здесь злодейства, общий порядок был нарушен. Стыдно русскому народу, забыв веру отцов своих, подражать буйству французов и поляков“.
Сам император Николай I так вспоминал об этом событии: «Здесь у нас последовали новые весьма важные затруднения, которые, однако, с помощию всемогущего, всемилосерднаго Бога, мы превозможем. Холера уже тринадцатый день нас посетила, и ею заболело более 1200 человек всех состояний, из коих до половины умерли».
