Кэд знал все это.
— А что она вам сделала, Браддок? — спросил он и закурил сигарету. — Я представляю себе в каком ключе вы пишете эту статью.
— Тем лучше… Но пусть вас не занимает, что она мне сделала. Вопрос не в этом. Вам никогда не казалось странным, что она не выходит замуж?
— А почему вы хотите, чтобы меня это интересовало?
— Вас должно это заинтересовать, мистер Кэд. Анита Штерлик — уникальный случай в кино. Вот уже пять лет она знаменита, но при этом не замечена ни в одной любовной связи. Она не лесбиянка и сделана, так же, как и мы, из плоти и крови. Я не верю, чтобы женщина с таким темпераментом и с такой внешностью могла хранить свою девственность в течение двадцати семи лет. И все же мы до сих пор не обнаружили у нее ни одного любовника, а мои люди, смею вас заверить, не спускают с нее глаз.
— Какая неприятность для вашей грязной газетенки, — сказал Кэд.
— Отныне вы тоже работаете для этой грязной газетенки, мистер Кэд, — проговорил Браддок невыразительно.
— И что с этого?
— В мае Анита ездила в Швейцарию. Мой агент следил за ней, но в Лозанне потерял ее. В сентябре она снова ездила туда. Мой агент, который хорошо знает свое дело, потерял ее уже в Монтре. Похоже, она почувствовала, что за ней следят, и стала действовать очень осторожно. Почему? Я думаю, у нее есть любовник, с которым она там встречается. Я хочу быть в этом уверенным, и мне нужны снимки обоих. Вот ваша работа, мистер Кэд. Я заплачу вам за эти снимки десять тысяч и передам вам права на них. Если вы не справитесь, я сделаю то, что обещал, а это будет для вас очень неприятно. Так что постарайтесь, чтобы эта работа вам удалась.
— А где она сейчас?
— В Париже. Завтра там будете и вы. Мой агент дежурит в аэропорту Орли. Он все для вас сделает. Хотите еще виски?
Кэд улыбнулся.
— Почему бы и нет? Вы очень верно заметили, что алкоголь уничтожает принципы. Плесните мне еще виски.
* * *
Бен Шерман, представитель «Шепота» в Париже, встретил Кэда в Орли. Это был коренастый брюнет чуть старше тридцати лет с маленькими бледно-голубыми глазками. Он походил на второсортного коммерсанта.
Дождь струился по его волосам и плащу. Рубашка была сомнительной чистоты, галстук — мятым, ботинки — стоптанными. После вялого рукопожатия он проводил Кэда к таможне. Потом они пошли туда, где Шерман оставил машину. На южной автостраде Бен сказал Кэду:
— Проклятый дождь. Анита собирается покинуть Париж. Это совершенно точно. Она сама водит машину. Я дал денег ее механику и привратнице. Ее парикмахерша обошлась мне в двести франков, и она предупредила меня, что сегодня утром Анита будет делать прическу. Как только мы получим зеленый свет, вы полетите в Женеву, где вас встретит Бауман. Это отличный парень. А я поеду за ней на машине, хоть это и нелегко. У нее мощная машина, и водит она, как сумасшедшая. Во всяком случае, вы с Бауманом должны ждать ее в Вальдребе, там она должна пересечь границу. Мы уже дважды потеряли ее между Лозанной и Монтре, но теперь у меня есть парни, которые последят за дорогой. Если я снова потеряю ее — это конец. Браддок хорошо платит, но он не терпит, если что-то не удается.
