* * *
Фирма, где дизайнер Анна Вихрова проектировала свои кукольные платья, располагалась недалеко от метро «Первомайская», в подвале жилого дома, где-то на опушке Измайловского парка. Анна назначила Горину свидание у деревянных ворот парка, чтобы он не блуждал среди старых домов незнакомого района с путаной нумерацией.
Весь день они переговаривались по телефону, перебрасывались эсэмэсками, дизайнера задержали в офисе до позднего вечера, уже темнело, когда Горин добрался до места, поставил машину на сносной площадке и подошел к воротам.
Вокруг не было ни души. Бывают же в Москве такие странные места, насмерть отрицающие всякую цивилизацию… Наверное, все дело в том, что, по слухам, в Измайловском парке завелся очередной маньяк, нападающий на женщин.
Едва Горин вспомнил о маньяке, как где-то в глубине парка послышался слабый женский крик. Горин, не раздумывая, побежал по аллее. Для него, бывшего боксера, не было проблемой поймать какого-то ничтожного маньяка. Он успел даже представить, что Анна, увидев, как он ведет за шиворот этого маньяка (жалкого, с колодой порнографических карт за пазухой), сразу восхитится мужественным Гориным, и тогда…
И тут он внезапно увидел это…
Горин не сразу понял, что за чувство испытывает и почему. Как в тот миг, когда впервые ощутил любовь к Анне… Это был страх – невообразимый, животный ужас. Ноги его подкосились, он схватился за дерево, чтобы не упасть. Пугало шло впереди него, оно остановилось, оглянулось… Коричневое пальто, коричневая шляпа, старый чугунок… Пугало, посмотрев на него, продолжило свое плавное движение по аллее, как бы приглашая следовать за собой. Горин с трудом сделал несколько шагов. Пугало опять оглянулось и вошло в кусты, прошелестев листьями… Шляпа, надетая на чугун, коротко мелькнула и скрылась за березовым стволом.
И тут страх отпустил Горина. Осталась растерянность. Этого просто не может быть. Нет никакого пугала! Горин нервно рассмеялся – громко, запрокинув голову. И вдруг он как бы увидел себя со стороны, будто бы сам он и есть пугало: стоит посреди аллеи и гулко смеется своим чугунком…
Вдруг снова раздался крик, и Горину показалось, что это кричит Анна. Он бросился в кусты, удивляясь, что теперь, когда пугала перед глазами нет, он вовсе не боится его, а просто спешит на помощь.
Ветки хлестали его по лицу. Сделав шагов десять, вернее, даже – с десяток стремительных прыжков, он ощутил в своих руках что-то теплое, трепещущее. Это была Анна. Она кричала и билась.
