Жаров пнул ногой кусок цемента, отколовшийся от кромки люка. Обломок смыло водой, едва он коснулся струи. Минут через пять, пронесясь по коммуникациям города, он навсегда исчезнет в пучине моря. То же самое уже произошло с арбалетом, и бесполезно его искать…
То есть – как? Жаров во второй раз за вечер поймал себя на идиотской мысли. Если киллер выбросил свое оружие в водосток, то как же он потом воспользовался им на мосту?
Но он определенно трогал решетку: служебная собака не человек и не может лгать. Но если киллер открывал люк, то для чего?
Сумбур. Получается, что ему вовсе незачем было открывать люк. Вот если бы эти стены, эти деревья могли показать, как видеокамера, что здесь произошло… Жаров не просто так подумал о видеокамере. Совсем недавно эта мысль уже посещала его: но мимолетная деталь тонула в общем потоке сегодняшних впечатлений, словно камень в бурлящей воде.
– Ну что – идем? – вывел его из оцепенения оклик Ярцева, и они двинулись дальше, пригибаясь, отметая нависшие над переулком ветки.
След вел через парк санатория, по узким аллеям, освещенным фонарями на тонких стеблях, через чьи-то дворы, где из темноты выпрыгивали кошки, по лестнице с железными перилами на улицу Кирова и дальше, над базой «Магнолия», теперь уж ясно – прямиком на улицу Коновальца. Человек, по чьему пути они следовали, хорошо знал город, по крайней мере, предварительно изучил дорогу, чтобы не заблудиться в темноте. Если это киллер, то он хорошо подготовился к своей операции, но тогда возникает вопрос: откуда он знал, в какое место бизнесмен приведет учителя? Не было ли и вправду между ними предварительного сговора? И, может быть, смерть бизнесмена – это следствие ссоры с киллером, которого он нанял сам? Но тогда получается, что изначальной целью был не бизнесмен, а бомж…
Вот и улица Коновальца, угол пансионата, дальше – выход на мост, под которым Жаров обнаружил труп Слепцова… Все правильно.
Окна пансионата светились: очевидно, Ларису уже известили о смерти супруга. Улица была темна, ветер доносил откуда-то терпкий, хорошо знакомый запах частного сектора: горелый уголь, кислая капуста и еще что-то неопределенно детское, жалкое… На углу, под дежурной лампой, вырисовывалась стеклянная витрина магазина. И тут Жаров вспомнил, где он недавно приметил видеокамеру.
* * *
Это был продуктовый магазин, не из тех, которые работают всю ночь. Впрочем, в сезон он переключался на круглосуточный режим, а сейчас табличка уведомляла, что магазин закрывается в десять. За большой витриной угадывались стеллажи с банками и бутылками, где-то там наверняка сидел охранник, а круглый глаз видеокамеры поблескивал над входной дверью.
