И поднялась со стула.
– Привет Костику! – сказал я. – Будет время – заходите.
И тогда она разрыдалась – по-настоящему, в голос.
Она была унижена и раздавлена. Бросилась к двери, а выйти можно было, только повернув ручку, но она была в таком состоянии, что даже не догадалась об этом, и билась о дверь, как птица. Мое сердце дрогнуло.
– Простите меня, Настя, – сказал я. – Я шутил, конечно.
Мне удалось довести ее до дивана, хотя она упиралась и все пыталась вернуться к двери. Я налил ей воды, и она выпила целый стакан минералки, по-детски всхлипывая и не глядя на меня.
– Зачем вы так? – спросила она едва слышно.
– Я решил, что вы упрямствуете наперекор матери.
Настя покачала головой.
– Мы всего добьемся сами, – прошептала она. – Будем работать, сколько надо, будем стараться. Пусть не все будет сразу, но зато – вместе. Как можно жить без любви? Это же вечное несчастье – без любви, это серые дни, даже если на небе солнце. Я видела их. Это так ужасно! Я не представляю, как бы я жила с кем-то из них, как бы я…
– О ком вы говорите?
– Об этих «принцах».
– Которых для вас подыскивала мать?
– Да. У них есть деньги, есть положение, но они такие… они ужасные… грубые, наглые… да старые, в конце концов!
– Мать сватает вам кого-то из «новых русских»?
– Ну конечно! Чтоб «Мерседес», чтоб руки в перстнях, чтоб сотовый телефон и особняк на Рублевке! А у Костика с деньгами, видимо, совсем никак.
– Костя тоже студент?
– Да.
– Он любит вас?
– Очень!
– Так почему бы вам не настоять на своем?
– Я же говорю – моя мать…
– Ну так уезжайте! – сказал я. – Бросьте все – и вперед! Страна большая.
Настя покачала головой.
– Костя не хочет, – всхлипнула она.
– Почему?
– Он такой…
Замялась, подыскивая определение.
– Нерешительный, – подсказал я.
– Да.
– И такого человека вы полюбили? – шутливо попенял я ей, но она ответила мне взглядом, полным негодующего протеста, и я сразу осознал границы дозволенного.
– Он говорит, что не пойдет против воли моих родителей. Еще говорит, что моя мать права – миллионером он никогда не будет, характер не тот, а я заслуживаю большего, и поэтому он, желая мне счастья…
– Да что же он за тряпка такая! – не выдержал я.
– Вы не можете так говорить!
– Ну хорошо, – дал я задний ход. – Итак, вы сражаетесь за собственное счастье, Костик вам помогает, но не очень активно, и при таком раскладе вам с матушкой не совладать. Так?
Настя горестно кивнула.
– Моя-то роль в чем заключается?
Она, кажется, была так расстроена, что не поняла, о чем я спрашиваю.
