- Быстра на слово! - отвечала та, снова начав раскачиваться. И, ополоснув голову в лохани, протянула томно: - Двоюродная, значит?
- Ну да.
- Яда не имеет?
- Не имеет. Потому так и увлекается ядовитыми иностранками.
Но азиатка уже не обращала на нее внимания, занятая своими мыслями.
- Послушай! - начала она снова. - Меня уже мутит от людей, собак, лошадей и всей этой глупой и злой нечисти! Ты одна здесь способна понять меня, потому что те, кто нас окружает в этих стенах, по правде сказать... Меня уже полтора года в клетке держат, словно я крыса какая, да еще и терзают, пытают всячески. И, что хуже всего, унижают, таскают туда-сюда, как лоскут какой-то... И кто? Жалкие людишки. И я, кому достанет яду, чтоб разом покончить с ними со всеми, принуждена сдавать яд на выработку сыворотки против яда! Нелепость! Ты не можешь и вообразить, как одна мысль об этом бьет меня по самолюбию! Смекаешь, к чему веду? - И Королева многозначительно заглянула в глаза новой знакомке.
- Кажется, - отозвалась последняя. - Чем могу я помочь делу?
- Одним лишь: у нас есть один лишь способ защиты и мести... Подползи-ка еще, а то вдруг услышат... Ты ведь знаешь: чтоб развернуться в полную силу, нам нужна точка опоры. Иначе мы гибнем. Если ты поможешь мне обрести ее в нужный момент, это может стать началом всей кампании. Только вот...
- Ну? Ну?
Королева внимательно так взглянула на Крестоноску:
- Не исключено, что ты при этом умрешь.
- Только я?
- Нет, разумеется, не только ты! Они, некоторые из людишек, умрут с тобою вместе...
- Но я же именно к этому и стремлюсь! Продолжай, пожалуйста!
- Ладно, но ты еще подползи... Не бойся...
Разговор после этого перешел на шепот, и Крестоноска вынуждена была чуть ли не приклеиться к королевиной клетке, так что всю чешую о проволоку ободрала. И вдруг кобра рванулась к ней и три раза подряд ужалила. Другие змеи, которые давно уже следили за этой таинственной беседой, разволновались.
- Ну вот! Она ее все-таки прикончила! Коварная!
Крестоноска, три раза подряд ужаленная прямо в шею, с трудом отползла немного в сторону по травке. Но вскоре осталась недвижимой, и это на нее наткнулся сотрудник Института, когда, три часа спустя, зашел в серпентарий. Человек взглянул на змею и, перевернув ее ногой, словно потерянный кем-то ремень, грустно уставился на ее белесое брюхо.
- Мертва, никакого сомнения... мертва... - произнес он. - Но как это случилось? - И он склонился над змеей, чтоб осмотреть ее получше.
