— Ну да. Туда временно направлен весь сток городской канализации. Правда, крайние трубы все время приходится заменять, потому что машины их постоянно засасывают. — Нгойи пожал плечами. — Сам понимаешь, если не сливать в эти штуки дерьмо пяти миллионов жителей города, все эти пять миллионов вскоре останутся без питьевой воды.
— Жан-Батист, вы должны это прекратить. Немедленно. Вы сами не знаете, что делаете.
Дуло пистолета все еще смотрело в грудь Мативи. На какой-то миг оно перестало раскачиваться и впилось ему прямо в солнечное сплетение.
— Я точно знаю, что делаю. Я пытаюсь прокормить свою жену и детей.
Палец на мгновение замер на курке, преодолевая сопротивление спусковой пружины. Мативи закрыл глаза.
В пистолете что-то щелкнуло, но выстрела не последовало.
Нгойи растерянно уставился на ставшее бесполезным оружие.
— Предупреждаю, я был капитаном команды по карате в своем университете, — солгал Мативи.
— Знаешь, на твоем месте я бы здесь не задерживался, — посоветовал Нгойи. — Когда я добирался сюда, мне показалось, за мной ехал инспектор муниципальной канализационной службы. На крыше его машины установлен реактивный гранатомет.
На серых асфальтовых волнах разбитого шоссе машина то взлетала, то падала — подвеска старенького «хёндая» проходила серьезное испытание на прочность, днище автомобиля то и дело ударялось о поверхность дороги.
— Где тебя лучше высадить? — спросил Мативи своего попутчика.
Машина мягко затормозила у края огромной воронки на месте железнодорожного переезда, который во время войны подвергся сильнейшим бомбардировкам. Тракторо-боты вели здесь ремонтные работы, при этом управлявшие ими операторы не обращали никакого внимания на проезжающие мимо автомобили, каждый из которых весил в десять раз меньше любого тракторобота-сапера. На этом участке дороги почему-то не горели фонари, так что видно было только, как в темноте над ухабами прыгают, будто дискотечные прожекторы, фары встречных машин. А трак-тороботам для работы свет был не нужен.
— Высади меня у стадиона. Оттуда ходит автобус прямо до Нджили.
— Ты там живешь? Это же вроде далеко от города.
— Видишь ли, у нас тут не такая зарплата, как в Женеве, — огрызнулся Нгойи, глядя на дорогу перед собой, и вдруг изменился в лице. — Останови машину! Тормози! Ну же!
— Что такое? — Мативи тоже смотрел на дорогу, но не видел ничего особенного.
— Впереди четыре машины тайной полиции!
И как только Мативи сам их не заметил! Четыре внедорожника казались алюминиевыми островами в полиуретановом море обычных африканских машин. Каждый из них стоил столько, сколько обычный житель Киншасы и за год не зарабатывал.
