Мативи покинул таксофонную будку, подошел к пьяному оператору телефонной станции и расплатился. На столе перед пьянчужкой лежал автомат. Мативи опасался, что на улице его уже будет ждать полицейская машина (разумеется, без опознавательных знаков, но нынче машины здесь могли позволить себе только представители государственных служб), и заранее прикидывал, как отделаться от слежки. Однако улица оказалась пуста.
Солнце выпрыгнуло из-за горизонта с энергичной непосредственностью чертика из коробочки. От телефонной станции Мативи направился через сектор нулевого допуска прямо к своему отелю, который некогда носил гордое название «Хилтон». Там он поднялся в номер и, не раздеваясь, рухнул в постель.
Утром Мативи вышел из номера и направился в единственный функционирующий душ. В коридоре он увидел человека с пистолетом.
Мативи, в общем-то, не испугался ни того ни другого: пистолет был довоенной модели и его явно не чистили с тех пор, как закончилась война, а человек, дрожащий всем телом, как эпилептик в разгар припадка, был хорошо знаком Мативи — глава семейства, отец троих малолетних детей, увлеченный коллекционер моделей поездов и железных дорог.
В сложившейся ситуации, впрочем, вряд ли стоило сомневаться в боеспособности пистолета, ведь его дуло было направлено на Мативи.
— Прости, Чет, я не могу позволить сделать это.
Тут Мативи заметил, что пистолет снят с предохранителя.
— Сделать что? — спросил Мативи.
— Ты не можешь так со мной поступить. Это несправедливо.
— Прости, Жан. Я тебя не понимаю. Может, объяснишь, что происходит?
Жан-Батист Нгойи, ничем особо не выдающийся сотрудник Временной Администрации ООН на территории бывшей Народной Демократической Республики Конго, пришел убить Мативи, предварительно зачем-то облачившись в парадную форму с громоздким голубым логотипом «ВАООННДЕРКОНГО» на нагрудном кармане.
— Я не позволю тебе забрать их. — Нгойи чуть не плакал.
— Забрать что? О чем ты?
— Сам знаешь. Все знают. Мы слышали твой разговор со штабом.
Мативи прошиб холодный пот. «Нет, только не это. Черт возьми, нет». Он прислонился спиной к стене, остатки штукатурки на которой образовывали странный постмодернистский орнамент.
— Жан, ты меня, конечно, прости, но если даже ты информирован, надо полагать, все обладатели здравого ума и электронной почты в этом городе тоже в курсе. — Мативи испытующе посмотрел на Нгойи. — Значит, в том таксофоне был «жучок»?
— Нет, просто оператор той станции — сводный брат начальника личной охраны президента Лиссубы
