Отец дал Стаффорду блестящие полбалла. Тот приподнял шляпу и пожелал, чтобы наше пребывание в Восточном Кармине было счастливо-бессобытийным. Когда он уже дошел до задней двери, я спросил его, читают ли префекты исходящие телеграммы.
— Госпожа Ивонна Алокрово, отправляющая телеграммы, известна своей надежностью, особенно если накинуть двадцать цент-баллов сверх тарифа. Но даже она не станет отправлять послание, подозрительное по стилю или противоречащее интересам Коллектива.
— Это стихи, — сказал я. — Послание к возлюбленной.
Стаффорд улыбнулся.
— Понимаю. С госпожой Алокрово не будет проблем. Она и сама — романтичная душа.
Новость была хорошей, хотя и вынуждала к лишним тратам. Но что делать — Марена получали письма лишь после девятинедельных пересылок, а я уехал всего лишь на месяц.
— Отлично! — кивнул я. — Думаю…
Внезапно взгляд мой упал на человека лет тридцати с небольшим, что прятался в проходе между домами: грязный, небритый, с надписью НС-Б4, неуклюже процарапанной под левой ключицей. Обычно такие шрамы делались аккуратно, но у него напоминали небрежный сварочный шов. Он также был вызывающе раздет и, бездумно уставившись в небо, мочился себе на левую ступню.
— Стаффорд? — прошептал я дрожащим от страха голосом.
— Да, мастер Эдвард?
Носильщик повернулся, поглядел на человека и сказал:
— Никого не вижу.
— Как так не видите? Он мочится на собственную ногу.
— Мастер Эдвард, вы не можете его видеть.
— Могу.
— Не можете. Его не существует, мастер Эдвард. Клянусь Манселлом.
Я понял. Правила, сложные и широкоохватные, никак не применялись к тем, кто не имел определенного положения в мире упорядоченных сущностей. Попыток понять или объяснить таких людей не делалось. Они получали статус «апокрификов», и остальные их не замечали, дабы не ставить под угрозу правила.
— Он апокрифик? — спросил я.
— Будь он здесь, он был бы апокрификом. Но его нет.
Упорство Стаффорда было объяснимо. Признать существование апокрифика значило навлечь на себя пятисотбалльный штраф: серьезный проступок! Для описания таких существ имелись разнообразные эвфемизмы, но их никто не использовал: неправильно употребленное время могло уничтожить все ваши накопленные с таким трудом баллы.
— Никогда в жизни не видел апокрификов, — заметил я, не отрывая взгляда от окна, — и, гм, сейчас тоже не вижу. Как по-вашему, на кого они были бы похожи… если бы существовали?
— Я не видел только одного. — Стаффорд посмотрел туда же, куда я. Невидимый плескал на себя водой из бочки. — Поэтому даже не знаю, как они не выглядят. Простите, но мне пора. Я обещал поискать вторую лучшую шляпу господина Смородини. Она, конечно, у него на голове, как и всегда, но Смородини дает хорошие чаевые.
