Игорь покраснел.
— Нет, я не… Я думал, ты просто знаешь, как лучше… Я сам могу платить. Денис снимает в Озерках, и Рябов, и другие ребята…
Георгий оборвал его, взглянув на часы:
— Ладно, мы это обсудим. Но не сейчас. Ты хочешь остаться здесь?
— Я ничего не буду трогать, — пообещал он, глядя на Георгия с надеждой.
— Хорошо. Ложись-ка сейчас снова и поспи. Или сначала выпей чаю. Там есть какая-то еда в холодильнике, разогреешь в микроволновке. Можешь посмотреть телевизор в гостиной. Только уж никуда не выходи и никому не открывай — я включу сигнализацию.
Тот помолчал несколько секунд, потом произнес:
— Я правда не трахался с Марковым.
— Хватит, Игорь — оборвал его Георгий. — Я больше не хочу об этом слышать. Мне пора.
— У меня через неделю день рождения, — словно здесь имелась какая-то связь, добавил он.
Севочка, ещё пьяный, не сразу сообразил, где находится, и чего от него хотят.
— Вот твои вещи, одевайся, — велел ему Георгий. — Такси внизу.
Вытряхнув вещи из пакета, он не нашел носков, и Георгий принес ему свои из гардеробной.
— А что было? — спросил Сева уже в прихожей, пытаясь пригладить торчащие волосы.
— Всё как обычно, — ответил Георгий Максимович и подтолкнул его к двери.
Если б я был фараоном,
купил бы я себе две груши:
одну бы отдал своему другу,
другую бы я сам скушал…
Михаил Кузмин
Территория оздоровительного комплекса, куда подвез Игоря Вадик, была огорожена, и попасть за глухой забор можно было только через пост охраны. Сторож проводил Игоря к одному из корпусов, в дверях они натолкнулись на Казимира Петровича.
— А, символ счастья и процветания, — улыбнулся тот, протягивая Игорю широкую ладонь. — Ну, поздравляю! Расти большой, не будь лапшой.
Незнакомый сухощавый человек в розовых очках, направлявшийся во двор вместе с Казимиром, посмотрел на Игоря с веселым любопытством и тоже протянул руку.
— Вы — Игорь? А я — Эрнест Карпцов. Примите поздравления. Проходите, вас ждут.
В полутемном, довольно просторном помещении, отделанном камнем и деревом, горел камин. В креслах у огня сидели Марков и Георгий, их голоса звучали негромко, но напряженно. Они заметили Игоря, только когда он вышел к свету.
— Ого, кто к нам пожаловал, — Георгий Максимович встал, взял Игоря за плечи и влажно, со вкусом коньяка, поцеловал в угол рта. — Расти большой, малыш.
— Ничего, что я так присоединюсь, на расстоянии? — Марков покрутил пальцами в воздухе, посылая Игорю воздушный поцелуй.
— Вот чтоб ты так всегда присоединялся, — не по-доброму хмыкнул Георгий.
