— Значит, нельзя было, раз не предупредил, — отрезал отчим сурово. — Я не на курорт ездил.
— Ничего, завтра поставлю тесто. С мясом, как ты любишь. А что еще приготовить? Оливье? Люди же придут.
— Я с утра на рынок съезжу, а с кладбища вернемся — этот тебе поможет. Оливье, жаркое с картошкой, нарезку. Список мне напишешь, что купить.
Поймав тень недоумения на лице Игоря, отчим вкрадчивым тоном, не предвещающим ничего хорошего, поинтересовался:
— А у тебя какие планы на завтра? Кино, театр, дискотека? Может, ты наплевал, что твоей матери четыре года?
Игорь молчал, опустив глаза в тарелку. Из-за переполнявшей его любви он и в самом деле забыл про годовщину смерти матери, и теперь его сердце болезненно и виновато сжалось.
— Там, наверное, совсем размокло в такую погоду, — подумала вслух тётка. — Два дня льет.
— Не растает, не сахарный, — ответил отчим, разливая коньяк.
Тётка подняла рюмку.
— Ну, с возвращением, Витенька. За твое здоровье. Слава богу, что всё благополучно. А то мы уже заждались.
— Я заметил, как вы заждались, — зло возразил дядя Витя.
Игорь взял рюмку и через силу проглотил немного жгучей жидкости с карамельным привкусом.
— А у нас всё ничего, — поторопилась успокоить его тётка. — Я всё там же работаю, только один день отдала. Игорь зарплату приносит неплохую. Вроде бы нравится ему, дальше учиться хочет по этой линии. Старается. Начальство его ценит.
Отчим криво усмехнулся.
— Ценит, говоришь?.. Понятно. А сам-то что скажешь?
— Работа как работа, — проговорил Игорь.
— Ну а ты расскажи подробнее. Нам же с Надеждой тоже охота приобщиться. Что там происходит, в мире шоу-бизнеса? Как ты там стараешься?
Игорь видел, как он бережно, по нитке, закручивает в клубок скопившуюся в нем злобу.
— Я пока учусь, — ответил Игорь через силу. — Иногда снимаюсь в рекламе. Одежду показываю… Сегодня был показ коллекции одного модельера. В ночном клубе, поэтому поздно.
— Ну, значит, нашел место в жизни? — повышая голос и взвинчивая себя, продолжал отчим. — Вышел в люди? Вот так — выставляться голым напоказ? Чтоб тебя приценивали, как кусок мяса в магазине?
— Я не хожу голый, — возразил Игорь, начиная задыхаться.
— И почему? Там ведь оно в порядке вещей?
Вилкой размазывая соус по краю тарелки, Игорь молчал. Как всегда во время таких допросов, он чувствовал себя виноватым, слышал предательскую дрожь в собственном голосе, даже когда говорил только правду. Дядя Витя, раскрасневшийся от гнева и коньяка, не сводил с него глаз.
