– Я соберу еще людей, – пообещал Абумуслим Маналович. – Из стариков, кто еще ружье в руках держать не разучился. Они тоже выйдут. И я пойду сам. Бегать по сугробам нам будет трудно, но стрелять мы умеем.
– Сколько человек ты наберешь? – спросил я.
– Вместе с Пехлеваном нас выходило восемь человек. Против того же подполковника. Думаю, и сейчас все выйдут. Есть еще люди, но у них нет в доме оружия.
– Значит, вместе со мной нас будет девятнадцать человек. В отряде Лагуна двадцать семь… Ничего, справимся. Пехлеван, какое оружие у твоих людей?
– «Калаши». Больше ничего. Есть два с подствольниками, но к ним нет гранат.
– Это плохо. Гранаты нам нужны.
– Ручные гранаты есть. Два десятка «Ф-1» наберется.
– Уже легче… Мин нет?
– Ни одной не осталось.
– Где гранаты? У бойцов?
– У меня.
– Распорядись, чтобы принесли.
– Омахан, – сказал Пехлеван охраннику, стоявшему за раскрытой дверью. – Принеси гранаты. Все. Мы переживем без них. Самовар надеется не пустить людей подполковника в село.
За дверью раздалось два вздоха: тяжко вздохнул охранник и с облегчением – хозяин дома. Омахан ушел. Пора было двигать и нам, тем более что за окном постепенно светлело. Снегопад стал более редким, а тучи над селом – не такими тяжелыми. Следовало торопиться.
– На всякий случай, – попросил Пехлеван, – дай мне номер твоего телефона.
Я продиктовал; он набрал номер сразу в память своей трубки и дал мне свой номер, который я набирать не стал, но запомнил.
– Желаю тебе побыстрее прийти в себя, – напоследок сказал я Пехлевану. – Хотя, мне кажется, без хирурга тебе не обойтись, иначе боль в челюсти не прекратится никогда. Но мы пошли. Снегопад кончается. Пусть Омахан вынесет гранаты на улицу…
* * *
Снегопад, как мне показалось ранее, не стал более слабым. Только небо почему-то посветлело, словно тучи сменили цвет. Впрочем, все это обещало скорое прекращение всяких погодных аномалий, и мне стоило спешить, чтобы воспользоваться естественной завесой, скрывающей меня днем точно так же, как она могла бы скрыть ночью.
– Абумуслим Маналович, кого вы с Пехлеваном рекомендовали мне как самых выносливых бойцов? – спросил я своего провожатого.
Старик выкрикнул имена. Четверо самых, пожалуй, мелких бойцов вышли вперед.
– Это, так сказать, резерв главного командования. Попрошу всех быть рядом со мной. Сейчас отправляемся в дальний и трудный рейд.
Меня порадовала предусмотрительность Пехлевана, который заставил своих парней надеть зимний камуфляж, совмещающий цвета снега и красноватой грязи. Этот «камуфляж» словно специально был разрисован под местные условия, где камни и грязь всегда красноватого оттенка, в отличие от черной грязи в той же Чечне или в Ингушетии. Там почва черноземная, здесь больше глинистая. Плохо, что у меня не было такого камуфлированного костюма, но придется обходиться тем, что есть; забирать у кого-то его экипировку я не хотел. Может случиться, что этот человек погибнет, и тогда обвинят меня – скажут, что я захотел быть невидимым и подставил другого…
