– Согласен, – Пехлеван сердито снял с себя камуфлированную куртку и обнажил мощный волосатый торс. Когда он был в одежде, казалось, что Пехлеван даже животик нарастил. И только без одежды стало видно, что это не животик, а мощнейший брюшной пресс, которому позавидует любой культурист. – Еще одно условие: победитель имеет право добить противника. Что хочет, то и делает с пленным. Хоть на костер его кладет.
Он проверял мою решимость. Но решимости мне было и без того не занимать, иначе я на схватку бы не напрашивался.
– Согласен.
Пехлеван и этим не удовлетворился. Ему хотелось запугать меня, придавить до того, как мы сойдемся вплотную. И потому следующее его условие прозвучало уже с откровенными угрожающими нотками:
– А если нет желания добивать, можно в плен взять.
Меня его настойчивость даже обрадовала.
– И на это согласен. Только что я с таким пленником делать буду? У меня теперь в распоряжении нет взвода, чтобы караул выставить.
Голос показал, что противник мой обескуражен тем, что его угрозы не действуют.
– Пленник дает слово не сопротивляться. На свое слово я надеюсь.
– Я на свое – тоже…
Пехлеван был уже готов к схватке. Пора было и мне подготовиться окончательно.
Изначально я раздеваться не хотел, но подумал, что, оставшись в куртке, дам противнику дополнительную возможность совершить захват. Хотя он не самбист и не дзюдоист, но что такое возможность захвата за одежду, понимает наверняка. И лучше не давать ему тех возможностей, которых можно избежать. Все же я относился к противнику серьезно, хотя и рассчитывал закончить схватку как можно быстрее; даже построил планы на разные варианты боя. Но все зависело от поведения самого Пехлевана. Я сумею подстроиться под любую его манеру проведения схватки.
Пехлеван бросил свою куртку на землю. Я свою – тоже, поскольку Илдар стоял далеко, и передать ее на руки было просто некому. Сбоку к нам подошел какой-то старик с посохом. Что-то сказал на своем языке, но обращался явно к нам обоим.
– Это судья, – Пехлеван поморщился, но перевел, хотя роль переводчика ему явно пришлась не по душе. – Его старейшины выбрали. Он даст команду к началу схватки и отойдет, чтобы нам не мешать. Ты готов?
– Готов, – спокойно ответил я.
– А я – тем более…
Пехлеван что-то сказал старику с посохом. Тот согласно кивнул, сделал два шага назад, слегка споткнулся или поскользнулся и едва устоял на ногах, но о своих обязанностях не забыл – поднял руку и махнул ею между нами, словно разрубая этим жестом преграду. А сам, так же пятясь, чтобы ничего не пропустить, стал отходить к остальным зрителям; но шаги уже делал мелкие, опасаясь снова споткнуться. Это было и мне предупреждением. Значит, почва под ногами не самая надежная.
