— Хорошо, — кивнула Пэтти. — Я так и сделаю… когда ты уйдешь.
Услышав это, Брайан на миг плотно сжал губы.
— Наш разговор еще не окончен. Поэтому я останусь здесь до тех пор, пока мы не придем к единому мнению. Так что хватит спорить. Садись за стол, продолжим беседу.
В душе Пэтти поднялась волна протеста. Впрочем, она постаралась скрыть свое состояние.
— Я не спорю. Это ты пытаешься вывести меня из себя.
— И небезуспешно, — хмыкнул Брайан.
Вспыхнув, Пэтти сжала кулаки и едва вновь не набросилась на него, но каким-то чудом ей удалось подавить новую вспышку гнева. Здравый смысл подсказывал, что подобным способом проблему не решишь. Поэтому, собрав воедино все силы, Пэтти как можно спокойнее произнесла:
— Хочу напомнить: это мой дельфинарий. И пока еще я в нем хозяйка.
Строго говоря, от дельфинария — если не считать дельфинов — почти ничего не осталось, но Пэтти испытывала острую необходимость сохранить хорошую мину при плохой игре.
Брайан взглянул на нее с интересом.
— Ты всегда такая упрямая?
Ну не может, чтобы не уколоть!
Пэтти вновь сердито засопела, но и на этот раз сумела справиться с собой.
— Я себя упрямой не считаю. Хотя, с моей точки зрения, упрямство не так уж плохо. Все зависит от ситуации.
Брайан поднял бровь.
— Вероятно, ты имеешь в виду упорство. Если так, готов согласиться с тобой.
Кажется, он стремится заставить породить во мне чувство неуверенности, промелькнуло в мозгу Пэтти. Создать ощущение, будто я по сравнению с ним дитя неразумное. Но тут он просчитался. Конечно, я младше лет на пять, однако в обиду себя давать не намерена!
— Упорство, упрямство, какая разница. Главное — результат. Разве нет?
Брайан медленно покачал головой.
— Способ достижения цели тоже имеет значение. Нельзя быть вспыльчивой, позволять чувствам брать верх над разумом. А ты именно так себя и ведешь. И тем самым, сама того не осознавая, даешь оппоненту преимущество.
— Только не нужно меня учить, ладно? — прищурилась Пэтти.
Она ненавидела себя за минуты слабости. За то, что затихала оба раза, когда Брайан прикасался к ней. За то, что раскрылась перед ним, поддалась его воздействию — вплоть до того, что даже испытала прилив чувственности.
Вместе с тем Пэтти выводило из себя осознание того факта, что Брайан убеждает ее в необходимости соблюдать спокойствие — с чем вообще-то трудно было не согласиться, — хотя прекрасно знает, что сам же и спровоцировал у нее вспышку гнева.
Пэтти с трудом узнавала себя. В ее груди бушевала буря эмоций. Нервы словно обнажились, в кровь влился адреналин. Примерно так Пэтти чувствовала себя, когда приходилось иметь дело с новым взрослым дельфином. В подобных ситуациях на нее обрушивался водопад эмоций, порой противоречивых. С одной стороны, множество приятных чувств, потому что дельфины — дружественно настроенные по отношению к человеку животные. Но с другой стороны, кто знает, чего ожидать от чужака? Ведь психические отклонения бывают не только у людей. И осознание данного факта вызывает если не страх, то настороженность.
