– Выходит, вы про него уже все знаете, верно? – спросил Джеральд. – Почему вы уверены, что он мой друг?
– А разве нет? – удивилась Лидия.
– Он часто бывает у нас. Вот вы только что назвали его моим другом, а при этом считаете, что он – неподходящая компания для моей падчерицы?
– Совершенно верно. Именно так я и считаю! – вспылила Лидия. Тон Джеральда начал ее раздражать.
– И что же в нем такого неподходящего? – поинтересовался Джеральд.
– Начнем с того, что он женат, – сказала Лидия.
– Сдается, у вас несколько старомодные взгляды, не так ли?
Лидия вскочила с дивана.
– А я еще рассчитывала на вашу помощь! – воскликнула она. – Увы, как я ошиблась. Пожалуй, лучше будет поговорить с матерью Энн.
– Сомневаюсь, что она способна вам помочь, – возразил Джеральд. – Кроме того, не уверен, что у нее повернется язык назвать моих друзей «неподходящей компанией». В ваш черный список попал только барон или есть еще кто-то?
Лидия больше не собиралась сдерживаться.
– Боюсь, большинство людей, с которыми встречается здесь Энн, – совершенно неподходящая для нее компания. Юной леди, которая еще не знает жизни, не пристало водиться с такими людьми, – возмущенно выпалила она и, глубоко вздохнув, продолжала: – Может, вам по душе водить дружбу с букмекерами, жокеями и скользкими типами вроде барона Себаля, но лично мне – нет, и я всегда считала своим долгом ограждать Энн от подобного общества. Очевидно, я ошибалась.
– Вы бы предпочли, чтобы она общалась исключительно с теми, кто еще недавно из кожи вон лез, чтобы унизить ее мать? – парировал Джеральд.
Лидия невольно вздрогнула. Такое ей даже в голову не приходило.
– Вы глубоко заблуждаетесь, полагая, что я стану принимать у себя этих людей, – продолжал Джеральд. – Те, кого вы считаете «неподходящей компанией», поддержали меня в трудные времена, они были и останутся моими друзьями, а ваше так называемое «приличное общество» пусть поступает как хочет. Но в моем доме ноги никого из них не будет.
Он был в ярости, он почти кричал на нее. Лидия начала догадываться, почему он ведет такую жизнь – жизнь, которую она совсем не одобряла и которая очень ее тревожила. Джеральд не забыл и никогда не сможет забыть те годы, когда он и его возлюбленная были изгоями. Унижения, которые выпали на их долю, скандал из-за их побега разожгли в нем ненависть, не утихающую с годами.
Он был озлоблен и жаждал мести, потому-то его дом и оказался полон людей, с которыми ему пришлось общаться после того, как «приличное общество» захлопнуло перед ним двери.
