Год за годом столетие приближалось к концу, а жизнь герцога проходила все так же размеренно и безмятежно: ряд малозаметных событий отражался больше в его охотничьих записях, чем в официальных дворцовых бюллетенях. После каждой охоты он пунктуально записывал число трофеев, а когда сезон подходил к концу, его заметки становились неопределенными: «Приводил дела в порядок». Не проявляя особого интереса к политике, этот домосед обычно даже не упоминал о каких-либо событиях национальной или международной жизни. Единственная запись о самой неудачной неделе Англо-бурской войны, когда британские войска потерпели от буров унизительные поражения, датируется 16 декабря 1899 г.: «Получил скверные вести о войне — они заставляют очень тревожиться». В Сандрингеме охотничий сезон тогда был в самом разгаре. В эту зиму там убили 12 109 фазанов.
Другому любимому времяпрепровождению, которому оставался верен всю жизнь — коллекционированию марок, — герцог Йоркский был обязан своему коллеге-моряку. Второй из четырех сыновей королевы Виктории принц Альфред, герцог Эдинбургский, в четырнадцатилетием возрасте поступил на службу в Королевский военно-морской флот и благодаря собственным усилиям дорос до должности командующего Средиземноморским флотом. Принц Георг служил на флагмане своего дяди младшим офицером, пользовался его гостеприимством на Мальте, где увидел и восхитился его коллекцией марок. Именно тогда ему пришла в голову мысль создать собственную коллекцию. Когда в 1890 г. герцог Эдинбургский открывал в Лондоне первую филателистическую выставку, то упомянул, что его племянник сейчас находится в Атлантике на корабле ее величества «Дрозд», и выразил надежду, что тот «вернется, изрядно пополнив свою коллекцию за счет почтовых выпусков Северной Америки и Вест-Индии». В библиотеке Букингемского дворца хранится принадлежавший принцу экземпляр каталога Стэнли Гиббонса за 1891 г. в сафьяновом переплете; все имеющиеся у него марки отмечены в нем. Скоро об этом увлечении принца стало широко известно; неудивительно, что среди свадебных подарков 1893 г. насчитывается около 1500 марок. На следующий год он пригласил дядю стать крестным отцом его первенца.
Привязанность Георга к герцогу Эдинбургскому разделяли, однако, немногие. Говорили, что тот слишком много пьет, что плохо ведет себя в семье, грубо обращаясь со своей русской женой, дочерью царя Александра II. В курительной комнате Балморала, королевского замка в Шотландии (королева с большой неохотой допустила ее существование), он мог часами говорить о самом себе, так что его зять принц Генрих Баттенберг в конце концов был вынужден отказаться от вечерней сигары. Еще одним увлечением герцога была игра на скрипке, однако в этом деле можно отметить разве что его энтузиазм, но не мастерство. «Нестройное пиликанье и неприятный шум» — так сэр Генри Понсонби охарактеризовал сольное выступление герцога Эдинбургского после званого обеда, устроенного принцем Уэльским. Даже этот весьма снисходительный человек вынужден был несколько раз прерывать солиста: «По-моему, здесь не совсем правильно». А когда виртуоза Джоакима спросили, сможет ли герцог добывать себе пропитание игрой на скрипке, тот уверенно ответил: «Да, на пляже».
