Разумеется, весть о поведении немецких имперских князей мгновенно распространилась повсюду. Все не без удовольствия восприняли весть о незавидном положении Максимилиана. Прежде всего это вызвало восторг во Франции. Людовик XII, используя в политической игре родственные отношения с семьей Висконти в Милане, добивался, так же как и его предшественник, господствующего положения Франции в Европе за счет немецкой империи. Одновременно он хотел лишить Максимилиана трона защитника христианства: французские короли в течение многих поколений звались «наихристианнейшими», почему бы, в конце концов, и не заполучить старую императорскую корону «Charles Magne» — так они называли Карла Великого, считая его одним из своих предков? Людовик XII был человеком дела, доказав это всему миру ловкой женитьбой на овдовевшей Анне Бретонской.
Вслед за этим последовала новая сенсация. Людовик XII во всеуслышание объявил себя, основываясь на своем происхождении из рода Висконти, законным герцогом Милана. Претензия, означающая открытое объявление войны Лудовико Моро! Но Людовик пошел дальше: он провозгласил себя королем Неаполя и Сицилий, так как благодаря победам его предшественника, Карла VIII, Франция имела законные права на эти земли. Все предвещало штурм! Вся Европа поняла: разногласия с Францией при правлении этого короля будут бесконечны, и для каждого государства было очень важно решить, как себя вести, за или против Людовика XII.
В такие мрачные времена для Максимилиана неожиданно блеснул луч света: ему внезапно, как с неба, достались новые земли; не пришлось даже вынимать меч или выпустить хотя бы одну пулю. Последний граф Гёрца, Леонард, внезапно умер. Согласно договору о наследовании между Габсбургами и графами Герца, Гёрц и Фриауль переходили к Максимилиану. Счастливый случай, ведь теперь земли Габсбургов получали защиту с юга. Максимилиана очень любили в его новых землях, некоторым населенным пунктам он пожаловал права городов и заботился об обустройстве их улиц. В Кормонсе до сих пор посреди города стоит его памятник в полный рост. Максимилиан вполне заслуживал поддержку, преследуя величественные цели. Правда, зачастую он мог внести лишь очень скромный вклад, не имея достаточно денег для финансирования своих предприятий. Знаменитый Макиавелли однажды с иронией заметил: «Если бы на итальянских тополях выросли золотые листья — этого не хватило бы для удовлетворения потребности Максимилиана в деньгах».
